Название вида: | Длиннохвостая неясыть |
Латинское название: | Strix uralensis (Pallas, 1771) |
Английское название: | Ural Owl, Ural Wood-owl |
Французское название: | Chouette de l’Oural |
Немецкое название: | Habichtskauz |
Русские синонимы: | уральская неясыть |
Отряд: | Совообразные (Strigiformes) |
Семейство: | Совиные (Strigidae) |
Род: | Неясыти (Strix Linnaeus, 1758) |
Статус: | Оседлая гнездящаяся птица. В Западной Сибири и Приморье известны нерегулярные откочёвки, особенно в малокормные годы |
Крупная сова с размахом крыльев 1,1-1,2 метра. Она заметно больше серой неясыти, но мельче бородатой. Отличает её и сравнительно длинный, с поперечными полосами, хвост. Лицевой диск однотонный, светлый. Глаза сравнительно некрупные (мельче, чем у серой неясыти, но больше, чем у бородатой), тёмные. Клюв светлый, желтоватый. Окраска оперения спины и брюха в целом светлая и в сумерках может показаться почти белой.
Полёт длиннохвостой неясыти плавный, с глубокими взмахами крыльев и практически бесшумный. Она редко взмывает вровень с кронами, предпочитая неторопливый дрейф в 3-4 метрах от земли. При этом, по характеру движений эта сова напоминает канюка или осоеда, перелетающего от одной присады к другой. В полёте, помимо светлой окраски, от других неясытей этот вид отличается тем, что держит тело не горизонтально, а наклонно, несколько опустив заднюю его часть, и это особенно заметно благодаря длинному хвосту.
Будучи несомненно лесной птицей, для охоты длиннохвостая неясыть предпочитает открытую местность — опушечные луговины, вырубки, гари, нередко посещает лежащие вблизи леса сельскохозяйственные угодья, зарастающие пустоши и тому подобном.
Деятельна в сумерки и ночью, изредка охотится днем, особенно в солнечную погоду.
Характерной особенностью брачной вокализации, по крайней мере в Березинском заповеднике (Беларусь), является парное пение самца и самки, которое отмечается там в каждом пятом случае регистрации голоса этих птиц весною (Тишечкин, 1986).
Окраска. Птенцы вылупляются покрытые густым белым пухом. В западной половине ареала у птенцов этот пух имеет слабый охристый оттенок. Кожа на теле розовато-бурая, на лапках жёлто-бурая; клюв буроватый, когти схожего тона, но чуть темнее, радужина глаз в первые дни буро-фиолетовая.
Мезоптиль в целом буро-охристый, с более светлыми концами отдельных перьев, что особенно заметно вокруг клюва, на голове, спине, груди и отчасти на животе и боках. Именно благодаря почти белым вершинам многих перьев, совята на начальном этапе развития мезоптиля кажутся очень светлыми, почти белыми, однако по мере развития пера уже к 20-дневному возрасту явно темнеют, одновременно приобретая нечёткую поперечную полосатость, наиболее явно выраженную на груди и животе. В этом возрасте птенцы длиннохвостой неясыти внешне поразительно схожи с птенцами серой неясыти, что иногда приводит даже к путанице с определением совят при кольцевании, если не удаётся разглядеть их родителей.
Первый годовой и окончательный наряды, равно как и оперение самцов и самок — одинаковые: общий тон белесый, иногда с охристым оттенком, с бурым, в общем продольным рисунком; темя, затылок и тыльная сторона шеи с широкими бурыми настволинами; на плечах эти пятна имеют скорее каплевидную форму, расширяясь к вершине пера, в результате чего перья на плечах и отчасти спине кажутся тёмными с белесыми (светло-охристыми) каймами; малые, средние и большие кроющие крыла — бурые с супротивными беловато-охристыми пятнами, особенно заметными на наружных опахалах; маховые и рулевые бурые, с почти чёрным поперечным рисунком; брюшная сторона светлая, буро-охристая, с хорошо заметными развитыми широкими, почти чёрными пестринами, образующими характерную продольную испещрённость низа тела. Лицевой диск светло-серый, однотонный и этим хорошо отличается от полосатого лицевого диска бородатой неясыти. Составляющие его перья в большинстве своём серые, но имеют тёмно-бурые стволики, окраска которых распространяется на опахала ограничивающих диск перьев. Радужина глаз тёмно-бурая, края век, в отличие от серой неясыти, бурые, клюв бледно-жёлтый, когти буроватые, иногда, особенно у молодых птиц, желтоватого цвета.
В общем, наиболее светлую окраску имеют взрослые особи из центральных районов ареала, несколько более тёмную — из юго-восточных. Кроме того, популяциям из Южной Европы свойственно явление морфизма: здесь птицы представлены двумя цветовыми морфами — серо-бурой и бурой.
Длиннохвостая неясыть, если не принимать во внимание длину её хвоста, имеет пропорциональное и, одновременно, крепкое телосложение, характерное для хищников, использующих разнообразный корм. В облике её отразилось и то, что эта сова сравнительно универсальна в приёмах кормо-добывания и охотится не только в ночные часы, но и в сумерках. В этом отношении примечательны сравнительно небольшая голова (меньше, чем у серой и бородатой неясытей), достаточно чётко выраженный лицевой диск, сравнительно некрупные глаза, относительно мощный и далеко выступающий клюв. По большинству этих признаков длиннохвостую неясыть, даже в молодом возрасте, возможно отличить от схожих с ней серых неясытей (Scherzinger, 1980).
Мощные и оперённые до когтей лапы способны удержать жертву, по размерам даже превосходящую эту сову. Лапа длиннохвостой неясыти сохраняет признаки явной оборотно-палости не только при схватывании и удержании добычи или в момент, когда птица сидит на ветке, но и при хождении по земле, что хорошо видно по следам на мелком снегу (Формозов, 1952).
Для длиннохвостой неясыти характерна асимметрия слуховых проходов среднего и внутреннего уха, захватывающая кости черепа (Norberg, 1977). Это указывает на повышенные способности птиц этого вида к лоцированию звуков. Зрение их развито тоже очень хорошо. Доказано, что длиннохвостая неясыть способна с расстояния в 2-3 м разглядеть мёртвую мышь при минимальном освещении, то есть в состоянии охотиться и в ночное время, используя зрение (Lindblad, 1967).
Формула крыла и вырезки на опахалах — как и у других наших неясытей. Размеры птиц закономерно уменьшаются от западной к восточной границе ареала. Так, птицы, обитающие в Восточной Европе (Дементьев, 1951; Mikkola, 1983), весят: самцы (n = 11) — 650-800 граммов, в среднем 720, самки (n = 19) — 630 — 1 020 граммов, в среднем 871 грамм; размах их крыльев достигает 1,3 м, длина крыла самцов (n = 24) — 342-368, в среднем 354 мм, самок (n = 26) — 357-382, в среднем 367 мм; длина хвоста — 280-320 мм; общая длина 620-680 мм.
Птицы (по крайней мере, самцы) из Западной и Средней Сибири, а также из Якутии чуть мельче. Их вес: самцы (n = 8) — 560-712, в среднем 653 грамма, самки (n = 4) — 950-990, в среднем 960 грамм; размах их крыльев обычно меньше 1,2 м, длина крыла самцов (n = 39) — 328-354, в среднем 344 мм, самок (n = 72) — 334–368, в среднем 350 мм, длина хвоста — 270-325 мм, общая длина — 527-578 мм.
Минимальные вес и размеры имеют птицы с Дальнего Востока: самцы (n = 3) весят 625-635, в среднем 635 грамма, самки (n = 4) — 608-842, в среднем 702 грамма; размах крыльев — около 1,1 м, длина крыла самцов (n = 18) — 318-335, в среднем 329 мм, самок (n = 36) — 328-355, в среднем 334 мм, длина хвоста — 240-250 мм и общая длина — 480-525 мм. Таким образом, практически по всем параметрам самцы длиннохвостой неясыти повсеместно в ареале заметно мельче самок, что видно и на глаз, особенно при наблюдениях у гнёзд.
В пределах бывшего СССР в природе специально не изучалась. Как и у других неясытей, первый пуховой наряд на 10-12-й день начиняет сменяться вторым. На 45-й день, обычно в июле, он заменяется на первый годовой наряд (Дементьев, 1951). Полная линька взрослых птиц ежегодно протекает в период с мая по сентябрь. Последовательность смены первостепенных маховых при этом идёт от X к I.
Можно отметить также, что разгар этой линьки у длиннохвостой неясыти приходится не на гнездовой период (как это наблюдается у многих других крупных сов), а на время вождения выводка. Об этом свидетельствует и то обстоятельство, что под жилыми гнёздами её очень редко находятся выпавшие контурные перья, а также рулевые и маховые. В октябре же все известные нам особи оказывались в свежем, доросшем пере.
Изменчивость носит клинальный характер и проявляется в степени насыщенности окраски и, отчасти, в размерах. В то же время оседлость этой совы в большинстве районов способствует закреплению этих признаков. В результате вид распался на 8-9 подвидов или географических форм (Vaurie, 1965; Степанян, 1975). Из них 4 подвида полностью или частично дислоцируются в пределах лесной зоны Восточной Европы и Северной Азии.
Подвидовое деление птиц, населяющих отдельные районы Палеарктики, из-за недостаточности материала изучено ещё слабо. Например, ряд авторов (Дементьев, 1951; Mikkola 1983; и др.) полагают, что населяющий Западную Европу подвид Strix uralensis liturata заходит на Кольский полуостров, Северо-Запад России, в Архангельскую область, где птицы в значительной мере перемешиваются с подвидом Strix uralensis uralensis. Кроме того, из последнего нередко выделяют средне-сибирских и якутских птиц в самостоятельные подвиды — Strix uralensis yenisseenis и Strix uralensis buturlini, реальное существование которых многими орнитологами ставится под сомнение. Заметим, что только благодаря специальным исследованиям (Eck, Russe, 1973) получено, наконец, подтверждение реальности третьего европейского подвида — Strix uralensis macroura (синоним: Strix uralensis carpatica), представители которого локализируются в горных лесных районах Центральной Европы.
Г. П. Дементьев (1951), специально интересовавшийся птицами Забайкалья, отмечает, что большинство из них трудноотличимы от приморских Strix uralensis nikolskii, и, соответственно, реальность Strix uralensis dauricus ему представляется сомнительной. С биогеографической точки зрения здесь налицо случай проникновения манчжурского фаунистического элемента в восточном Забайкалье, что, в общем, нередко встречается и у других видов.
Локализованные на Японских островах расы принимают в качестве подвидов Strix uralensis hondoensis, Strix uralensis momiyamae, Strix uralensis fuscensens и Strix uralensis japonica (Dickinson, 2003), но расу с острова Хоккайдо Strix uralensis japonica (иногда к ней предположительно относят и южно-курильских птиц) порой объединяют с птицами из Приморья, Маньчжурии и Кореи под именем Strix uralensis coreensis (Howard, Moore, 1991). Нет единого мнения по поводу хорошо отличающейся от всех рас длиннохвостой неясыти изолированной формы, обитающей в горных лесах Западной Сычуани. Её считают либо подвидом длиннохвостой неясыти — Strix uralensis davidi (по: Dickinson, 2003), либо самостоятельным видом — неясытью Давида или сычуаньской неясытью Strix davidi (Sharpe, 1875) (по: Howard, Moore, 1991; Marks et al., 1999).
Гнездовой ареал. Лесная зона Евразии от низовьев Вислы и Скандинавии до Тихого океана (Степанян, 1975; Иванов, 1976).
В Восточной Европе и Северной Азии северная граница проходит от Прибалтики и Кольского полуострова (68-69° северной широты) к Архангельску, затем по 65–66-й параллели, Зап. Сибири (до 63° северной широты), бассейн Енисея (66° северной широты), водоразделам Яны и Колымы (67° северной широты); южная граница идёт по Беларуси (53° северной широты), восточнее — по 55-й параллели, долине Самары, Южному Уралу, Тюменской области, по 56-й параллели до Алтая и далее уходит южнее государственной границы. Изолированные поселения охватывают Карпаты. Обычна эта птица на Сахалине и, возможно, гнездится на Южных Курильских островах — Кунашире и Итурупе (рис. 15).
На европейской территории России в последние 2-3 десятилетия отмечается смещение ареала вида в юго-восточном и южном направлении. Длиннохвостая неясыть стала обычной во многих районах Подмосковья (Волков и др., 1998), найдена на гнездовании в Окском заповеднике в Рязанской области (Бобков, 1998), хотя раньше здесь отсутствовала.
Вне Восточной Европы и Северной Азии — Польша, Финляндия, Скандинавский полуостров, Монголия, Китай, Япония, Корейский полуостров. Изолированные поселения в Карпатах, к югу до Трансильванских Альп, в Богемском лесу, Штирии, Каринтии и в горных областях Словении до Сев. Албании (рис. 16).
Зимние налёты этой совы, при которых птицы выходят за пределы гнездового ареала, известны лишь в Приуралье и Западной Сибири. Во всех случаях они связаны с бескормицей (труднодоступностью корма), и птицы редко спускаются к югу далее 500-600 км. Однако вопрос этот остаётся неизученным. Неизвестна и возможность участия в таких перемещениях взрослых, уже размножавшихся птиц. В южных широтах птицы обычно появляются с установлением снегового покрова и исчезают перед началом интенсивного таяния снега (Кучин, 1967, 1969).
Как и большинство сов, длиннохвостая неясыть — оседлая птица. Причём взрослые особи остаются на своих участках и в малокормные годы. В последнем случае, например на Северо-Западе России, до четверти местного населения могут не участвовать в размножении, но все птицы, в том числе и неразмножающиеся, строго придерживаются гнездового участка, и в течение всего весенне-летнего сезона их нетрудно обнаружить, имитируя брачные крики. Строгая территориальная привязанность к участку не мешает этой сове в отдельные годы использовать для гнездования разные места — попеременно откладывать яйца в одну из нескольких гнездовых построек, например, тетеревятника (Мальчевский, Пукинский, 1983). В Ленинградской обл. известны случаи постоянного функционирования гнездового участка в течение 5-8 лет, в Уссурийском крае — 4 лет; оседлость этой птицы отмечена в Архангельской обл. (Паровщиков, Севастьянов, 1960). В Финляндии в течение 18 лет, видимо, одной и той же парой занималась естественная ниша в старой берёзе, росшей вблизи фермы (Mikkola, 1974), в Норвегии пара птиц использовала определённый гнездовой участок более 20 лет (Hagen, 1968).
Наряду с вышеприведёнными фактами имеются указания, что в отдельных частях ареала, например в Приморье, эта сова из основных своих стаций — пойменной кедрово-широко-лиственной тайги — в годы массового размножения грызунов в соседних биотопах нередко выселяется в самые разнообразные леса, включая липово-широко-лиственные — даже светлые вторичные дубравы на склонах сопок (Назаренко, 19716). Нечто подобное наблюдали в 1969 году на реке Бикин (Пукинский, 1977). Описаны случаи смены биотопов в зависимости от характера распределения мышевидных грызунов и для Красноярского края: в 1965 году там, в окрестностях с. Майны, совы в основном размножались в сосново-лиственных лесах, но на следующий год они почти всё переместились в горы, где в кедровниках мышевидных грызунов оказалось много больше, и где изобиловала в тот год горная пищуха (Кисленко, Наумов, 1972). Но никем ещё не доказано, участвуют ли в подобных дислокациях старые особи, а посему эти наблюдения не могут пока изменить наши представления о степени территориального консерватизма длиннохвостой неясыти.
Внимание орнитологов издавна приковывалось к осенне-зимним перемещениям этих птиц. О них сообщали ещё Е. А. Бихнер и Ф. Д. Плеске (Buchner, Pleske, 1881), а также М. А. Мензбир (1895). Отмечалось, например, что во внегнездовое время, преимущественно осенью и зимой, эти совы особенно часто встречаются возле поселений человека — в парках вблизи населённых пунктов и даже в городах. Такую картину можно наблюдать и в настоящее время, причём повсеместно. При этом имеются свидетельства (Нечаев, 1979), что эти птицы к марту, как правило, исчезают — видимо, отлетают к местам гнездовий. К подобным перемещениям особенно склонны западносибирские птицы, которых в холодное время года добывали у Красноярска, в низовьях Волги и Урала, в окр. Оренбурга и Кирова (Дементьев, 1951). На осенние кочёвки, свойственные этому виду на Дальнем Востоке, указывает и КА. Воробьёв (1954), в течение многих лет наблюдавший птиц в Уссурийском крае. Сходно ведут себя птицы и в горах Карпат, где сравнительно регулярно в период осенне-зимних кочёвок они спускаются с гор и появляются в Волыно-Подолии и Закарпатской равнине (Страутман, 1963). Однако и в этих случаях опять же остаётся неясным возрастной состав участников кочёвок. Скорее всего, здесь мы имеем дело с птицами, ещё не выбравшими себе гнездовой участок.
Оседлость длиннохвостой неясыти доказана в Финляндии, где в 1970-х годах было окольцовано свыше 4 000 особей (Saurola, 1978). Из них лишь несколько птиц были встречены далее 20-30 км от гнезда. При этом взрослые особи обычно не удалялись от него более 2-3 км. Предел дисперсии молодняка здесь — 200 км.
Сравнивая неясытей между собой, можно отметить, что длиннохвостая неясыть, видимо, менее оседла, чем серая, но более — чем бородатая.
Как и другие неясыти, длиннохвостая — несомненно лесная птица. Оптимальные условия для существования она находит преимущественно в хвойных и смешанных высокоствольных лесах, причём предпочитает из них средне-полнотные (0,5-0,7), приспевающие древостой. Нередко селится вблизи вырубок, гарей, обширных верховых моховых болот и на лесных островах на них. Охотно занимает эта птица также сырые уремные леса в поймах рек и по берегам озёр. И, напротив, сравнительно редко, в отличие от серой неясыти, поселяется в парках. Агрокультурного ландшафта избегает.
В большинстве северных районов Европы основной биотоп вида — елово-сосново-берёзово-осиновый лес (Пукинский, 1977). В Подмосковье длиннохвостая неясыть населяет различные лесные формации: сложные ельники, смешанные леса с преобладанием мелколиственных пород, сырые и заболоченные леса разного состава (Волков и др., 1998). В Сибири она населяет елово-пихтовые леса с примесью берёзы, лиственницы и других пород, а также горные ельники и кедрачи (Кисленко, Наумов, 1972). На Дальнем Востоке, в Уссурийском крае эта сова предпочитает кедрово-широколиственную тайгу, а также смешанные леса с преобладанием тёмно-хвойников, которые здесь обычны по логам (Воробьёв, 1954; Спангенберг, 1965). Реже птицы поселяются в горных дубняках и других вторичных древостоях.
На Сахалине гнездование этой совы отмечено в пихтово-берёзовых лесах (Гизенко, 1955), однако по более поздним наблюдениям (Нечаев, 1991), эта сова населяет здесь более широкий спектр биотопов. На полуострове Крильон — долинные ивово-ольховые леса с тополем и отдельными хвойными деревьями, разреженные тёмно-хвойные и хвойно-каменно-берёзовые леса на горных склонах, реже бело-берёзовые леса. В долинах рек Поронай, Тымь и Айнская эта неясыть встречается в долинных ивово-черёмухово-ольховых лесах с тополем Максимовича, ильмом долинным, в разреженных тёмно-хвойных и лиственничных лесах. В долине реки Вал птицы встречены в лиственнично-бело-берёзовых и лиственничных лесах с кедровым стлаником. Несколько неожиданный биотоп занимает этот вид в Карпатах. В отличие от серой неясыти, которая тут нередко населяет смешанные ельники, длиннохвостая неясыть обитает в буковых лесах, поднимаясь в горы до 1 100 — 1 200 метров над уровнем моря (Страутман, 1954). Однако и здесь эта птица отдаёт предпочтение разреженным древостоям.
Если в прежние годы длиннохвостая неясыть обитала, как правило, вдали от человеческого жилья, то в последнее время её гнезда чаще находят и в населённой местности. Особенно это характерно для птиц, обитающих в Европе, где теперь известны многочисленные случаи размножения длиннохвостой неясыти вблизи посёлков, использования ею для гнездования искусственных, дуплянок и даже хозяйственных построек (Mikkola, 1983; и др.).
В зоне таёжных лесов Северо-Восточной Европы и Сибири эта неясыть обычна; у южной границы распространения, равно как и в Центральной Европе и изолированных горных лесах — сравнительно малочисленна и встречается спорадично. Длиннохвостая неясыть, не в пример другим крупным совам, за текущее столетие во многих районах увеличила численность. Так, по единодушному мнению натуралистов прежних лет (Бихнер, 1884; Бианки, 1913; и др.), эта сова в конце прошлого — начале нынешнего веков в северо-западных районах России была редкостью.
Однако к 1940-1970 годам она стала одной из многочисленных сов на всем Северо-Западе России. Теперь тут во многих районах, например, в Ленинградской области, на каждые 25 км2 удаётся отметить по крайней мере 1 пару. В отдельных лесных массивах плотность поселения её может быть и много выше — до 1 пары на каждые 4 км2 лесопокрытой площади (Мальчевский, Пукинский, 1983). В Центрально-лесном заповеднике средняя плотность населения составляет 3,5 пары на 100 км2 (Авданин, 1985). В Белорусском Поозерье, являющимся частью крупного озёрно-болотного комплекса, лежащего на территории Литвы, Беларуси и России, средняя плотность населения длиннохвостой неясыти оценивается в 0,7 пар на 10 км2 в лесах на низменных участках и 3,1 пар на 10 км2 в лесных массивах на возвышенностях, приуроченных к территориям с доминированием более экологически богатых глин и суглинков (Шамович и др., 2000). В Подмосковье этот показатель в разных районах значительно варьирует — от 0,06 до 0,31 токующих самцов на км2 (Конторщиков и др., 1994). В Ивановской области средняя плотность населения вида оценивается в 0,4 пары на км2 (Мельников и др., 1996).
В Центральном Нечерноземье России длиннохвостая неясыть в начале XX века считалась редкой или немногочисленной. В настоящее время в северных областях региона (Тверской, Ярославской, Ивановской, Смоленской, севере Московской и Рязанской и, вероятно, Владимирской) при целенаправленном поиске она не представляет редкости, а местами превосходит по численности серую неясыть (Конторщиков и др., 1994; Волков и др., 1998; и др.). В Пермской области средняя плотность населения этого вида оценивается в 0,6 пар на 1 000 км2 (Шепель,1992). В бассейне Бикина, в уремной тайге, в среднем 1 пара птиц может приходиться на 2 км2. В Хабаровском крае в 1963 году плотность поселения исчислялась 0,7 пары на 1 км2 (Кисленко, 1967). На Сахалине, на полуострове Крильон 1 пара птиц приходится на 10 км маршрута (Нечаев, 1991).
В Западной Европе плотность гнездования после развески искусственных гнездовий местами сильно возросла. В Фенноскандии средний показатель плотности варьирует в пределах 3,5-5 пар на 100 км2. В Эстонии на охраняемых территориях плотность выше, чем за их границами: соответственно 2,7±1,62 и 1,13±1,0 пар на 10 км2 (Lxhmus, 2003).
За пиками численности длиннохвостых неясытей обычно следует постепенный 3-4-летний спад, после чего численность либо стабилизируется на 2-3 года, либо начинает восстанавливаться. Год высокой численности длиннохвостой неясыти, помимо обилия и доступности пищи, характеризуется ещё и тем, что её угрожающий «лай» и пощёлкивание клювом включаются в песни ряда пересмешников, например, сойки. Данная особенность их песен сохраняется по крайней мере два сезона и при посещении конкретного района позволяет задним числом узнать о прошедшем пике численности этой совы. В последнее столетие глубокие депрессии численности длиннохвостой неясыти, по-видимому, стали редким явлением, а плотность её поселения постепенно нарастает не только в северо-западных районах России, но также в Финляндии (Haartman et al., 1967), Швеции (Lundberg, 1974) и, по-видимому, в Норвегии (Mysterud, 1969), Польше (Jablonski, 1976) и Чехословакии (Danko, Svehlik, 1971). Создаётся впечатление, что, начиная с 1950-х годов, эта сова явно расширяет свой ареал в юго-западном направлении. Всё это можно рассматривать как свидетельство благополучия, а возможно и процветания вида. Как долго будет продолжаться экспансия — сказать трудно.
Половозрелость приходит к длиннохвостым неясытям рано. Так, молодая самка, окольцованная в Финляндии ...
По характеру суточной активности длиннохвостая неясыть как бы занимает промежуточное положение между серой и бородатой неясытями. Весной и летом максимум её деятельности — поимка и принос корма птенцам, брачная активность и пр. — приходится на глубокие сумерки (на широте Санкт-Петербурга — на время с 20 до 23 часов), затем наступает явный спад деятельности, после чего совы активизируются вновь лишь в предрассветных сумерках (с 4 до 8 часов). Наряду с этим, особенно в пасмурную погоду, эту птицу изредка можно увидеть охотящейся и днём. Однако так поступают далеко не все особи и делают они это нерегулярно. Иногда дневную активность может провоцировать и изобилие корма. Такое наблюдается, например, в уссурийской тайге при массовом размножении крупной и сравнительно малоподвижной дальневосточной полёвки (Microtus fortis).
Птенцы и слётки, судя по издаваемым ими крикам, наиболее активны и подвижны в первую половину ночи, что объясняется повышенной степенью голода после продолжительного дневного отдыха.
Живёт длиннохвостая неясыть отдельными, видимо, постоянными парами, слабо контактирующими одна с другой. В летне-осеннее время в местах концентрации мышевидных грызунов охотничьи участки семей несомненно перекрываются. Серьёзных конфликтов при этом не наблюдается. Слабо выражена и межвидовая конкуренция с другими хищными птицами. Так, эти совы прекрасно сосуществуют на одном участке с хозяевами гнёзд, которые они занимают. Мы уже упоминали о нахождении смешанной кладки длиннохвостой неясыти и тетеревятника. В Скандинавии известны случаи одновременного гнездования в небольшом перелеске, в 300 м друг от друга, длиннохвостой и серой неясытей (Pihlainen, 1977). Аналогичный случай отмечен в парке Старого Петергофа (Ленинградская обл.). Правда, есть указания, что длиннохвостая неясыть, как более сильная, присваивает гнезда серой неясыти и мохноногого сыча (Haartman et al., 1967). По-видимому, всё дело в наличии или отсутствии свободных мест для гнездования. В уссурийской тайге, например, где дупел в большинстве случаев с избытком, в гнездовой период длиннохвостая неясыть сосуществует бок о бок с рыбным филином, бородатой неясытью, иглоногой совой и уссурийской совкой, причём все они на этих «коллективных» участках размножаются нормально.
В литературе описаны и уникальные случаи сожительства этой совы с другими птицами. Так, в Финляндии, в одной из дуплянок с небольшим летком поселился мохноногий сыч, а на крыше этого гнездовья отложила яйца и начала насиживание длиннохвостая неясыть (Lagerstrom, 1978). В другом случае, произошедшем в Норвегии, большой крохаль поселился в дупле старой осины, в то время как чуть выше, в соседней нише, находилось гнездо длиннохвостой неясыти (Mysterud, 1969). Всё это свидетельствует о достаточно «мирном» нраве этой совы. И тем удивительнее, что изучавший её поведение в Западной Европе X. Миккола (Mikkola, 1983) считает её весьма агрессивной (такой же, как и серая неясыть) по отношению к другим, более мелким хищникам, оказавшимся на её участке. Обнаруженную днем длиннохвостую неясыть «окрикивают» как мелкие воробьиные птицы, так и врановые. Не пролетают мимо обнаруженной совы и мелкие хищники — пустельга, чеглок и другие — они с громкими тревожными криками пикируют на неё.
Среди неясытей длиннохвостая в отношении питания наиболее универсальная и способна добывать разнообразных, в том числе и сравнительно крупных животных. Она в состоянии осилить белку, молодого зайца-беляка, рябчика, белую куропатку и тетерева. Известны случаи поимки ею даже глухарок. Однако основным её кормом, от которого во многом зависит успех её размножения, являются мышевидные грызуны, в большинстве своём — полёвки. Потенциальная склонность к полифагии оказалась очень полезной для этой совы, позволяющей ей в случае необходимости переключаться с одного вида на другой и жить преимущественно оседло в своём огромном ареале.
О рационе этой совы судят по наблюдениям за охотящимися птицами, остаткам пищи, собранным у гнёзд, и погадкам. Последние нередко содержат остатки сразу 2-3 и даже 4 жертв. Сколь различна пища этой совы, столь разнообразны по величине и её погадки: средние размеры минимальных — 6,2×2,4; максимальных — 12,7×2,5 см. Отрыгиваются погадки, по-видимому, по одной в сутки, и совсем не обязательно в местах дневного отдыха. Мы нередко находили погадки под присадами на охотничьем участке. Здесь они могли появиться, скорее всего, в ночные часы.
Основными охотничьими угодьями этим совам служат лесные опушки, края вырубок и гарей, разреженные участки леса. Здесь совы, сидя на присаде, подкарауливают свои жертвы, схватывая их, как правило, с земли. Реже птица, скользя бесшумно и легко в 2-4 м над землёй, неторопливым полётом «инспектирует» угодья, готовая в любой момент сделать резкий поворот через крыло и с выставленными вперёд обеими лапами с широко раскрытыми пальцами спикировать на замеченную добычу.
О характере пищевых связей длиннохвостой неясыти можно судить по следующим данным. На Северо-Западе России в гнездовой сезон, в годы массового размножения полёвок, в пище сов последние, наряду с другими мышевидными грызунами и землеройками, составляют более 95% (по 138 наблюдениям за 1965-1988 годов). В годы, сравнительно бедные мышевидными грызунами, судя по 46 наблюдениям, эти совы весной и летом добывали: 21 раз полёвок, 14 — землероек, 2 — крота, 2 — жёлто-горлых мышей, 2 — белок и 6 раз птиц (бекаса, свиристеля, лесного конька и других мелких воробьиных). В осенне-зимний период здесь же и в те же годы из 42 раз совы чаще всего охотились на водяных и пашенных полёвок, кротов и землероек, добывались также 3 раза белки, 1 — тетёрка (12 января). Кроме того, отмечен факт питания глухаркой, к которой сова прилетала три дня подряд (Мальчевский, Пукинский, 1983). В соседних частях ареала (в Финляндии, Швеции, Норвегии, Германии), по данным X. Миккола (Mikkola, 1983), обобщившего материалы разных авторов за 1929-1978 годы, пища длиннохвостой неясыти состоит из мелких млекопитающих (79,2%), из которых на долю различных полёвок приходится около 60%. Птицы составили 14,6%, лягушки — 4,4%, насекомые — 1,7%. В осенне-зимнее время рацион сов оставался примерно тем же: мелкие млекопитающие составили 72,4%) (при этом чуть чаще отлавливались землеройки), возросла доля альтернативных кормов. Птицы в осенне-зимний сезон составили 10,6%, лягушки — 9,7%, насекомые — 7,3%.
Сходный рацион имеет длиннохвостая неясыть и за Уралом, в Западной Сибири (Кисленко, Наумов, 1972). Здесь в 7 желудках были обнаружены остатки 19 полёвок и мышей, 8 землероек и 2 рябчиков.
В Хабаровском крае весной, в период глубокой депрессии численности мышевидных грызунов, в желудках двух добытых сов были обнаружены остатки даурской галки, сибирского жулана, двух седоголовых овсянок, а также живородящая ящерица, 8 жуков-навозников, 17 жужелиц и ещё 2 не определённых насекомых (Кисленко, 1967).
В уссурийской тайге и других районах Дальнего Востока пища длиннохвостой неясыти может быть особенно разнообразной (Воробьёв, 1954; Гизенко, 1955; Спангенберг, 1965; Нечаев, 1979; наши данные, полученные в бассейне Бикина и других районах Приморья). Так, в годы массового размножения мышевидных грызунов, в частности дальневосточной полёвки, из 400 случаев, относящихся преимущественно к бесснежному периоду и в меньшей мере к зиме, рацион этой совы состоит на 85% из мышевидных грызунов и на 9% из землероек-бурозубок, 4% приходится (в порядке убывания) на лягушек, рептилий и различных крупных насекомых, преимущественно жуков и прямокрылых, и только 2% — на птиц. Из последних совами добывались: рябчик, белая куропатка, сорока, сойка, кедровка, полевой воробей, длиннохвостая синица, сутора, поползень, овсянки, дрозды. Причём большинство из перечисленных птиц были добыты во вне-гнездовой сезон. В годы, бедные на полёвок, в тёплый период на Дальнем Востоке в питании этой совы заметно увеличивается доля лягушек и насекомых, а в холодное время — белки, летяги, а также птиц.
Бескормица нередко заставляет длиннохвостых неясытей, особенно молодых, откочёвывать к населённым пунктам и свалкам, где их основной добычей становятся серые крысы и воробьи. Появившись осенью, например, в пригороде Новосибирска, эти птицы из ночи в ночь начинают совершать налёты на места ночёвок врановых (серых ворон, грачей, галок), регулярно собирая здесь дань (Хроков, Кошелев, 1985). Все эти факты полностью согласуются с данными по питанию этой неясыти в Японии (Имаидзуми, 1968; Shigeri, 1977).
Таким образом, основной корм длиннохвостой неясыти — безусловно, мышевидные грызуны. Лишь при отсутствии последних сова начинает охотиться на других животных, которые и в этом случае занимают второстепенное место в её рационе. В годы обилия мышевидных грызунов неясыть иногда устраивает кормовые запасы, складывая тушки зверьков в развилки ветвей, с тем, чтобы использовать их в период отдыха (Шибнев, 1984).
Специализированных врагов в природе не имеет. Сообщается о единичных случаях гибели этих сов, ставших добычей других, более сильных хищников — беркута, орлана-белохвоста, тетеревятника (Mikkola, 1983) и филина (Нечаев, 1985). На севере Новосибирской обл. в 1960-х годы имели место факты отравления птиц при поедании ими грызунов, погибавших от приманок, обработанных фосфидом цинка. В густонаселённых районах, несмотря на существующий запрет, длиннохвостые неясыти нередко попадают под выстрелы браконьеров.
На Дальнем Востоке, в районе заповедника «Кедровая Падь», на морском побережье, особенно в голодные годы, нередко находят крайне истощённых птиц, теряющих осторожность и неспособных к уверенному полёту (Литвиненко, Шибаев, 1971). Длиннохвостая неясыть чаще, чем остальные виды сов, попадает в капканы, поставленные на норку и соболя.
Необходима действенная пропаганда в защиту этой совы от браконьеров. В районах, где леса подверглись заметному омолаживанию и старые дуплистые деревья стали редкостью, где к тому же упала численность пернатых хищников, способных предоставить этой сове удобные для размножения гнезда, следует, по примеру финских, шведских и норвежских любителей природы организовать развешивание искусственных гнездовий. Хороший результат при этом дают долблёные полые чурбаны диаметром 30-40 см и высотой 50-60 см. Совы проникают в такие дуплянки через открытый верх. Последний иногда делают неровным, как бы напоминающим естественный слом ствола (Hagen, 1968). Искусственным гнездовьем может служить и аналогичных размеров ящик, сколоченный из грубых толстых досок (Lanti, 1972). В этом случае леток делается либо прямоугольным во всю верхнюю четверть передней стенки, либо там же, наверху, но округлый, диаметром около 15 см. Искусственные гнездовья лучше всего занимаются, если они развешены в разреженном высокоствольном лесу вблизи опушки (но не по опушкам), на высоте 4–5 м от земли.
Длиннохвостая неясыть занесена в Красные книги Украины, Беларуси, Латвии, Эстонии, а в Российской Федерации — в Красные книги Брянской, Московской, Рязанской, Тамбовской, Тверской, Мурманской, Кировской, Новосибирской, Магаданской областях, Республики Коми, Татарстана и Бурятии.
← Совообразные (Strigiformes) Совиные (Strigidae)→
← Предыдущий вид | Том 6 | Следующий вид →
Что отличает птиц от всех других существ? Чудо полёта — так, наверное, скажут многие — присущая им великолепная и завидная способность словно бы без всяких усилий отрываться от земли, проноситься над необъятными просторами суши и воды, а затем вновь опускаться на землю в местах, более удобных для жизни.
Но спросите о том же орнитолога или просто любителя птиц, и они почти наверное скажут: перья — вот тот единственный признак, который присущ только птицам и никакому другому живому существу. Собственно говоря, именно перья, за миллионы лет развившиеся из чешуи пресмыкающихся под воздействием эволюционных процессов, и сделали возможным птичий полёт.
Современные представления о родстве между птицами базируются на основе сходства не только между отдельными генами и их комбинациями, но и всего генома. Дальнейшее развитие этого направления видится в изучении всё большего числа геномов от птиц разных видов, ведь именно от этого во многом будет зависеть форма ветвления полученного филогенетического древа.
Яйца птиц совершенны во многих отношениях. Им приходится быть такими, потому что птицы откладывают и высиживают их в почти невероятном разнообразии условий разных мест обитания и ситуаций — от полюсов до тропиков; в средах влажных, сухих, стерильных и переполненных микроорганизмами; в гнёздах и без них; обогревая теплом собственного тела или не пользуясь им. Форма, цвет и размер яиц, а также состав их желтка и белка — всё это составляет самый необычайный набор приспособлений для выживания.
2011–2024. Птицы России и сопредельных регионов.
Новое фундаментальное руководство по птицам России
Cайт носит исключительно информационный характер.
Аудитория — 12+