Тибетский улар
Tetraogallus tibetanus

Тибетский улар — типичный представитель рода, которому свойственны все характерные отличия этих птиц. Как и остальные улары, он проводит всю жизнь на склонах гор, совершая незначительные сезонные перекочёвки. При спуске вниз эти птицы обычно пользуются скользяще-планирующим полётом, наверх же по склону всегда идут пешком. На ровном месте или в гору взлететь не могут. В природе их можно спутать лишь с гималайскими уларами в местах совместного обитания (в СССР — только на Памире), от которых на близком расстоянии легко отличимы по белой окраске нижней части тела. Голос тибетского улара также заметно отличается от голоса гималайского: он более слабый (Абдусалямов, 1971), и чаще, чем свист, птицы издают своеобразные звонкие трельки.

Окраска. Взрослый самец. Верх головы, бока и задняя часть шеи черновато-серые. На передней части спины и зашейке охристый налёт, полукругом охватывающий зашеек. За этим своеобразным ошейником весь верх тела до поясницы включительно серый с тонким струйчатым рисунком желтоватого оттенка, усиливающегося к надхвостью. На этом фоне по задней части спины и на пояснице расположены в правильном порядке короткие продольные полоски различной ширины, беловатого или охристого цвета, образуемые боковыми окаймлениями опахал в верхних частях перьев.

По бокам головы, за глазом, широкая белая полоса, нередко имеющая вид продолговатого пятна, длиной 4–5 см и захватывающая в основном ушные перья. Горло и передняя часть шеи белые, отделённые от белой передней части груди серой перемычкой, степень выраженности которой варьирует индивидуально (её может и не быть). Белый участок груди окаймлён позади ещё одной серой полосой с мелким струйчатым рисунком и может занимать иногда только узкую поперечную полосу или вообще почти исчезать. Задняя часть груди и брюхо белые, с продольным рисунком из узких чёрных полос — боковых окаймлений верхних частей опахал. Задняя часть брюха серая.

Первостепенные маховые перья коричневато-серые, с широкими белыми вершинами на первых пяти, причём эти вершины быстро уменьшаются от 1-го к 5-му перу. Второстепенные маховые также коричневато-серые, с мелким струйчатым рисунком по внешнему опахалу и с большими белыми вершинами на внешних опахалах. Белый цвет, начиная от 1-го второстепенного махового, получает все большее распространение и на самых внутренних перьях, сплошь покрытых мелким струйчатым рисунком, занимает всю верхнюю половину опахала и наружный край внутреннего. Плечевые и кроющие крыла со сплошным серым струйчатым рисунком и с беловатыми окаймлениями. Рулевые перья бурые с коричневым вершинным пятном на внешнем опахале; на центральных рулевых от этого пятна остаётся только рыжая вершинная полоска, а центральная пара сплошь покрыта коричневым струйчатым рисунком. Верхние кроющие хвоста рыжеватые, с тонким поперечным рисунком, нижние кроющие хвоста чёрные, с белой наствольной полосой, расширяющейся в вершинное пятно.

Самец в первом годовом наряде отличается только заострёнными вершинами 3 дистальных маховых, имеющих к тому же белые вершинные пятна и неясную беловатую струйчатость у вершины.

Взрослая самка. Окрашена в целом так же, как и самец, но на груди белого цвета очень мало — в виде 2 боковых пятен. Чем старше птица, тем больше белого цвета на груди. Самка в первом годовом наряде имеет 3 таких же наружных дистальных маховых пера, как и у годовалых самцов, а белое пространство передней части шеи окружено большим количеством пёстрых перьев, несущих на своих опахалах грубый поперечный рисунок из бурых и светло-охристых полос.

Ювенальный наряд. Полностью не описан. В частичном же описании (Абдусалямов, 1971) указано, что птицы в ювенальном наряде имеют хорошо выраженную покровительственную окраску. Низ и бока тела беловато-пепельного цвета с желтоватым оттенком. Перья спины, кроющие перья крыла и хвоста желтовато-серого цвета, с тёмными каёмками; хвост оранжевый, с поперечными чёрными полосами. Маховые темно-коричневые, со светлыми пестринами. Голова серая, с тёмными пятнами, образованными отдельными тёмными пушинками (видимо, остаток пухового наряда). Кроющие перья уха длинные, ярко-жёлтого цвета. Глаза жёлтые, ноги тёмно-жёлтые, клюв тёмно-серый у основания и почти чёрный на вершине.

Пуховой птенец. Верхняя часть тела очень пёстрая. По центру спины от лопаток к надхвостью идёт коричневая полоса с чёрным боковым окаймлением, а по бокам от неё — 2 светлых полосы и ещё 2 коричневые, нечётко обрисованные. На голове чёрное лобовое пятно, которое продолжается назад короткой полоской, раздваивающейся на конце и как бы охватывающей с боков теменную шапочку, едва намеченную на светло-серой окраске головы. Темя в мелких бурых пятнах. По бокам головы проходят 2 полосы: от ноздрей через глаз и от угла рта по нижней части щёк. Обе они соединяются в области уха. Низ тела белый, с серым налётом на груди и бёдрах.

Размеры тибетского улара примерно такие же, как и кавказского; строение типичное для уларов, за исключением крыла, несколько более острого. Вершину крыла составляют 8-е или 9-е первостепенные маховые, им немного уступают по длине 7-е и 10-е. Размеры. Самцы (n = 6, кол. ЗИН АН СССР): крыло 279,5 (274–289), хвост 168 (160–176), длина клюва 25,1 (23,9–27,2), ширина клюва 14,5 (13–16), плюсна 61,5 (57–65), средний палец 48,3 (46,6–52), шпора 8,7 (6,1 — 14,8).

Самки (n = 10, кол. ЗИН АН СССР): крыло 264,7 (249–277), хвост 160,4 (155–168), длина клюва 23,7 (22–26,1), ширина клюва 13,8 (12,8–14,8), плюсна 57,8 (53,8–63,8), средний палец 45,9 (43,5–49,3). Данные по массе отсутствуют.

Не изучена. По-видимому, такая же, как и у остальных уларов. Добытые 22 октября 2 взрослые птицы находились ещё в активной линьке контурного оперения: большое количество пеньков перьев было на голове, шее, груди, боках тела, бёдрах, спине, но рулевые и маховые перья были уже заменены (Абдусалямов, 1971).

В настоящее время описано 6 подвидов, отличающихся небольшими деталями окраски. В силу крайней скудости коллекционного материала окончательно судить о реальности выделенных подвидов и их распространении ещё нельзя.

1. Номинативный подвид населяет Памир, Каракорум и Ладак, а также северо-западную часть Куньлуня.
2. Tetraogallus tibetanus centralis Sushkin, 1926 населяют южную половину Тибета;
3. Tetraogallus tibetanus aquilongifer Meinertzhagen, 1926 — Сикким и прилежащие части Гималаев;
4. Tetraogallus tibetanus tscfiimenensis Sushkin, 1926 — систему Куньлуня (хребты Московский, Чиментаг и Колумба);
5. Tetraogallus tibetanus przewalskii Bianchi, 1907 — северо-восточный Тибет и Нань-Шань;
6. Tetraogallus tibetanus henrici Oustalet, 1981 — Сино-Тибетские горы.

В СССР обитает только на Памире, где до сих пор был найден в хребтах Сарыкол, Музкол, Южноаличурском (к западу до перевала Харгуш), Базардара, в горах у Мургаба и у озёр Рангкуль и Шоркуль (Потапов, 1966; Абдусалямов, 1971).

Вне СССР ареал вида охватывает Тибетское нагорье и ограничивающие его горные системы: Куньлунь, Гималаи, Нань-Шань и Сино-Тибетские горы (рис. 17, 18).

О зимнем образе жизни этих птиц имеются только сведения Мекленбурцева (1946), наблюдавшего их в средней части Южно-Аличурского хребта у посёлка Баш-Гумбез. Первую половину зимы, отличавшуюся малоснежьем, улары проводили в верхних частях хребта, не ниже 4 700 метров над уровнем моря. Здесь они держались стайками от 10 до 30 птиц в каждой, на покатых склонах, покрытых щебнистым грунтом с редкой альпийской растительностью и отдельными снежниками.

Кормёжка продолжалась большую часть дня, и только к вечеру птицы поднимались в верхние части склонов, где устраивались на ночлег или отдых среди крупных обломков скал. На отдыхе сидящие неподвижно на камнях птицы перекликаются звенящими трельками типа «кули-кули-кули». С накоплением снега и увеличением покрытых им площадей улары вынуждены спускаться вниз, ближе к бесснежным долинам или же использовать для кормёжек пастбища архаров, разбивающих копытами снег и обнажающих траву. Снегопады способны оттеснить тибетского улара далеко вниз и в начале осени, например в октябре (Абдусалямов, 1971).

Сезонные перекочёвки могут быть значительными и зависят от количества снега, выпавшего в горах. В снежные зимы улары вынуждены спускаться до нижних частей склонов, то есть до высоты 3 900 — 4 000 метров над уровнем моря. Вероятно, существуют места, где эти птицы скапливаются на зимовках в большом количестве, а с наступлением весны разбредаются по окрестным хребтам. Мекленбурцев (1946) наблюдал их всю зиму у своей зимовки, но летом не встретил ни одного; видимо, с началом весны тибетские улары откочевали с мест зимовки в другие места.

Это самый высокогорный вид среди уларов, гнездование которого ни разу не отмечалось ниже 3 600 метров над уровнем моря. На таких высотах тибетский улар гнездится только в южных частях ареала, наиболее тёплых и влажных, — в южном Тибете (Shafer, 1938). На Памире он не встречается летом ниже 4 300 м, и только зимой снег вынуждает его спускаться до нижних частей склонов, на высоты 3 900 — 4 100 метров над уровнем моря.

Однако и зимой тибетские улары стараются обитать как можно выше. Столь явное предпочтение альпийскому поясу, оказываемое тибетским уларом на большей части ареала, объясняется прежде всего стремлением к обитанию в условиях большей влажности, дефицит которой в горах Центральной Азии особенно ощущается в области субальпийского пояса (Потапов, 1966). Наиболее характерные места обитания этого улара такие же, как и у гималайского, но всё же проявляется несколько большая склонность к сравнительно пологим склонам, округлым вершинам гребней и циркам, покрытым скудной альпийской растительностью. В то же время этим птицам также необходима достаточная крутизна склонов, чтобы взлететь.

Точных данных нет. Спорадическое распространение в пределах Памирского нагорья сильно затрудняет определение общего числа обитающих здесь птиц, однако оно вряд ли больше 400 особей.

Максимальная плотность, наблюдавшаяся в одном из цирков хребет Музкол (цирк Зор в окрестностях Памирской биостанции «Чечекты») составляла в 1954 году не более 3 особей на 1 км². Численность подвержена, видимо, значительным колебаниям, поскольку в одних и тех же местах этот вид в одни годы обычен, в другие редок, а в некоторые не встречается совсем.

По наблюдениям в августе, птицы просыпаются с рассветом (в 6 часов утра) и сразу же начинают активную перекличку и перемещения в места кормёжек, причём некоторые особи задерживаются с выходом на кормёжку до 7 часов утра. На кормёжках, как и вообще в остальное время года (кроме периода размножения), держатся небольшими стайками по 3–13 птиц. Это такая же стайная птица, как и остальные улары. Утренняя кормёжка длится до 11 часов, после чего птицы поднимаются пешком высоко в скалы, где отдыхают в закрытых от ветра местах, обычно на солнцепёке, принимают пылевые ванны, дремлют.

Во время дневного отдыха перекличка между птицами почти прекращается. Вечером, начиная с 18 часов, активность птиц вновь заметно увеличивается, и они вновь на крыльях спускаются на места кормёжек, куда пешком вниз по склону спускаются и самки с выводками. Кормятся в тех же местах, где и утром, вплоть до сумерек. Пьют улары во время кормёжки по мере необходимости, используя имеющиеся обычно в изобилии ручейки или лужи талой воды. На ночёвку поднимаются быстро и ночуют примерно в тех же местах, где отдыхают днем. Суточная активность в остальные сезоны не исследована (Абдусалямов, 1971; Р. Л. Потапов, неопубл. данные).

В зимнее время на Памире поедаются почки и сухие побеги примул, терескена, звездчатки, мятлика, овсянницы, смеловскии, непеты, остролодочника, камнеломок, лапчаток, лисохвоста и других альпийских растений (Мекленбурцев, 1946).

В летнее время как у взрослых, так и у подрастающих птенцов в зобах обнаружены зелёные листики, молодые побеги и цветы остролодочника, памирской соссюреи, хориспоры, лапчаток и других трав. Осенью наряду с сухими частями трав в большом числе поедаются корневища и клубни осок, лилейных и других растений (Абдусалямов, 1971).

Конкретных данных нет.

В силу ограниченности ареала вида в пределах СССР и сравнительной редкости, тибетский улар внесён в Красную Книгу СССР (1984). Специально нигде не охраняется и контроля за состоянием популяций этого вида на Памире нет.