Белоспинный дятел
Dendrocopos leucotos

Типичный дятел, самый крупный вид рода Dendrocopos (в 1,1-1,2 раза крупнее большого пёстрого дятла — длина тела 24-26 см). Наиболее характерные полевые признаки: длинные чёрные «усы», идущие от основания клюва вдоль боков шеи и на груди плавно переходящие в резкие тёмные продольные пестрины боков тела. «Усы» не соединяются с чёрными спиной и зашейком. Красная «шапочка» самцов занимает весь верх головы, бледно-розовый налёт внизу брюха переходит в густо-розовое подхвостье. Нижняя часть спины белая, у расы lilfordi с широким чёрным поперечным рисунком. Белые плечевые пятна на крыльях отсутствуют, их заменяют широкие белые поперечные полосы.

От дятлов группы Dendrocopos major (Dendrocopos major, Dendrocopos syriacus, Dendrocopos medius) легко отличается обильными пестринами на брюхе, преобладанием белого цвета в оперении спины (у перечисленных видов она чёрная), отсутствием белых плечевых пятен, всегда имеющихся у этих форм. Почти в 2,5 раза крупнее малого пёстрого дятла; отличается от него наличием розового подхвостья, серым цветом темени и лба у самок, гораздо более широкими и резкими пестринами на брюхе. От трёхпалого дятла отличается красной, а не жёлтой «шапочкой» самцов, отсутствием чёрной полосы через глаз, чёрным цветом верхней трети спины и более крупными размерами. Последние два признака и отсутствие кирпично-охристой раскраски низа тела отличают белоспинного дятла от рыже-брюхого дятла.

Видовой призывный крик белоспинного дятла звучит как мягкое «кюк» и хорошо отличается как от резкого «кик» дятлов группы Dendrocopos major, так и от длинной серии криков «ки-ки-ки...» малого пёстрого дятла. Вид обладает хорошо отличимой барабанной дробью: она наиболее длинна среди всех членов рода (длительность более 1,6 секунд) с равномерным ритмом, в которой явственно слышны отдельные удары.

Молодые белоспинные дятлы обоего пола окрашены так же, как и взрослые самцы, но их «шапочка» несёт гораздо меньшую долю перьев с красными каёмками на конце, из-за чего она представляется красной с серыми пятнышками. Рулевые перья молодых птиц искривлены, а светлые партии оперения выглядят более тёмными по причине пребывания в дупле.

Окраска. Сезонных изменений нет. Взрослый самец. Верхняя часть головы красная, лоб серовато-белый. Затылок и дорзальная сторона шеи, а также верхняя часть спины чёрные. Бока шеи белые, иногда с сероватым или охристым налётом. Щеки чисто-белые. Белый цвет на голове и шее ограничен снизу чёрной полосой («усом»), идущей от подклювья в продолжение разреза рта (с небольшим вступом в сторону ушной области) вдоль боков шеи на верхнюю часть груди. «Усы» не соединяются с чёрными партиями оперения спины и зашейка. Брюхо светлое, цвет его варьирует индивидуально и географически от чисто-белого до серого с рыже-охристым или жёлтым налётом, в особенности на груди. Многочисленные чёрные наствольные штрихи покрывают верхнюю и боковые стороны нижней части брюха. Степень их выраженности варьирует географически. Маховые перья чёрные с белыми пятнами на опахалах, сливающиеся на сложенном крыле в несколько поперечных полос. Верхние кроющие крыла чёрные или тёмно-коричневые, нижние кроющие — белые. 20 сентября 1957 года в Мезилинском районе Татарии были добыты 2 белоспинных дятла (самец и самка), у которых чёрный цвет на крыльях был заменён коричневым (коллекция Окского заповедника).

Задняя часть брюха и подхвостье ярко-розовые; этот цвет, постепенно бледнея, распространяется и на нижнюю половину брюха в виде розового налёта. Оперение спины и поясницы (кроме верхней части) белое, иногда со слабым поперечным рисунком в виде чёрных дужек. У расы lilfordi этот рисунок особенно развит и представлен широкими поперечными чёрными полосами. На белом оперении поясницы также могут развиваться чёрные полосы, или же оно становится полностью чёрным (в особенности у подвидов с мелких островов в Японском и Восточно-Китайском море). Две средние пары рулевых — чёрные без металлического блеска. Третья пара рулей — чёрная с белым кончиком. Остальные рули имеют тёмное основание и от одной до трёх чёрных полос на белом фоне. Рисунок внешней пары рулей варьирует географически — раса lilfordi имеет 3 поперечных полосы максимальной ширины, прочие формы — 2 полосы (если их больше, то они имеются лишь на внешнем опахале руля). Ширина этих полос и площадь тёмного основания уменьшаются с запада на восток и с юга на север, достигая минимума у птиц из района Аяна.

Взрослая самка окрашена сходно, но имеет тёмно-серую, а не красную «шапочку» на голове. Молодые птицы окрашены так же, как и взрослые, но имеют серо-красный верх головы из-за малой доли перьев с красными каёмками, более светлые рулевые и более выраженные наствольные штрихи на груди и брюхе; интенсивность розового цвета на подхвостье гораздо ниже, а кончики наружных первостепенных маховых покрыты отсутствующими у взрослых светлыми пятнами на обоих опахалах. Каёмки на перьях темени красно-оранжевые с желтоватым оттенком на концах.

Радужина коричневато-красная или розовая, клюв серый, ноги светло-серые, зеленовато-серые. Щетинки у основания клюва чёрные.

Размеры белоспинного дятла приведены в таблице 30.

Изучена слабо. Последовательность смены нарядов и их типы сходны с таковыми у большого пёстрого дятла. У взрослых белоспинных дятлов одна линька в году. Однако смена оперения происходит раньше, чем у большого пёстрого дятла, и молодые птицы меняют ювенильный наряд на дефинитивный с конца мая по сентябрь, несколько раньше старых. Так, у сеголеток, добытых в районе Гродно, ювенильная линька началась 28 мая; годовая линька взрослых — с 23 июня по 21-31 октября.

Птица, добытая под Воронежем 21 июня, имела V-II первостепенные маховые, равные по длине второстепенным. У сеголетка, добытого 3 июля в разгар линьки в районе Витебска, сменялись VII маховое и 4-е рулевое, перья подхвостья, передней части спины, зоба и боков. 9 июля у слетка менялись 1-я и 2-я пара рулевых (в трубочках), верхние кроющие хвоста; 13 июля сменялось V маховое (отросло на 1/2 длины), перья на спине, затылке, нижние кроющие хвоста. 3-е и 4-е рулевые были уже свежие. Дятел из Слудского района 7 августа менял III маховое, дятлы из Переяславля 9 июля — VI первостепенное маховое, а 9 августа — IV. Линька рулевых перьев происходит постепенно и одновременно с линькой первостепенных маховых в сходной с большим пёстрым дятлом последовательности.

Годовая линька взрослых птиц протекает с июня по октябрь; с ноября по июнь взрослые птицы носят полный годовой наряд. Последовательность смены перьев такая же, как и у сеголеток; сроки линьки сдвигаются на более ранние у северных птиц, а также варьируют индивидуально. Например, дятел из Владимирской области имел то же состояние линьки, что и вологодские птицы, добытые 25 днями раньше (Гладков, 1951; Федюшин, Долбик, 1967).

В пределах транс-палеарктического ареала вида практически всеми авторами выделяется 10-15 подвидов (Бутурлин, 1907; Voouse, 1947; Гладков, 1951; Vaurie, 1965; Howard, Moore, 1984, 1991; Степанян, 1990, 2003; Dickinson, 2003,). Внутривидовая изменчивость выражается в варьировании общих размеров, степени развития чёрно-поперечного рисунка на белом поле спины и надхвостья, размеров и выраженности пестрин на нижней стороне тела, а также степени развития розового налёта и жёлтой липохромной окраски на брюхе. Выраженность этих признаков максимальна в тех частях ареала, которые можно трактовать как лесные ледниковые рефугиумы (Пиренеи, Кавказ, Сычуань, Фокиен, Тайвань, Voouse, 1947), и падает по мере удаления от них. Указателем на анцестральный характер этих признаков является почти полная их идентичность у птиц из весьма удалённых частей ареала рефугиального характера — малоазиатской расы lilfordi и тайваньской insularis, но, в особенности, сычуаньской расы tangi, реликтовость ареала которой несомненна (Cheng Tsotsin, 1956).

Подвержены изменчивости и другие признаки — степень развития белого цвета на спине и маховых, кремового или рыже-охристого цвета на светлых партиях оперения груди и брюха. Также в пределах ареала варьируют форма клюва и общие размеры (длина хвоста, крыла, тела в целом; наиболее мелкие птицы обитают на островах Рюкю, Квельпарт и Дарджелет). В целом, в южных популяциях обитают более мелкие и тонкоклювые особи. В пределах бывшего СССР обитает 5 подвидов, их описания и диагнозы даны по Л. С. Степаняну (1990, 2003).

1. Dendrocopos leucotos leucotos — Picus leucotos Bcchstcin, 1803, Omith. Taschenb., стр. 66, Силезия. На нижней части спины и крестце белая окраска занимает меньшее, чем у uralensis, пространство, белый цвет на внутренних второ- и третьестепенных маховых развит слабее. На белом поле спины и крестца чёрного поперечного рисунка нет совсем, тёмные наствольные штрихи на нижней стороне тела узкие. Интерградирует с carpathicus по линии Киев — Днепропетровск, а также на севере Волыно-Подольской возвышенности. Интерградирует с uralensis (ареал номинативной расы охватывает ареал этой формы как с запада, так и с востока) в области долины Камы, Средней Волги, района Бузулука и Волжско-Уральского междуречья, а также в районе озера Байкал.
2. Dendrocopos leucotos uralensis — Picus uralensis Malherbe, 1861, Monogr. Picidees, I, стр.92, табл.23, фиг. 4-6, Башкирия, Урал. Наиболее светлая раса. По сравнению с номинативной расой, на всех частях оперения белый цвет занимает наибольшее пространство, тёмные наствольные штрихи ещё более узкие и редкие.
3. Dendrocopos leucotos subcirrus — Dryobates subcirrus Steineger, 1886, Proc. U.S. Nat. Mus., 9, стр.113, Саппоро, остров Хоккайдо. Близок к номинативной расе, отличается наличием светло-коричневого или охристого опёнка в окраске основного фона нижней стороны тела. Тёмные наствольные штрихи шире.
4. Dendrocopos leucotos carpathicus — Dendrocopus leuconotus carpathicus Buturlin, 1907, Известия Кавказского музея, 3, стр.47, Буковина. Близок к номинативной расе, но общая окраска темнее, более развита испещрённость оперения. Чёрный поперечный рисунок на нижней части спины еле намечается в виде черноватых полосок. По сравнению с номинативной расой менее развита белая окраска на второ- и третьестепенных маховых, оперении крестца и спины. В районе между Киевом и Днепропетровском, а также на севере Волыно-Подольской возвышенности интерградирует с номинативной расой, в районе Восточной Славонии (Хорватия) ограниченно гибридизирует с Dendrocopos leucotos lilfordi.
5. Dendrocopos leucotos lilfordi — Picus lilfordi Sharpe et Dresser, 1871, Ann. Mag. Nat. Hist., ser.4,8, стр.436. Эпир. Белое поле на нижней части спины и крестце покрыто широкими чёрными поперечными полосами, тёмные наствольные штрихи на нижней стороне тела крупные и резкие. Наиболее отклоняющаяся от остальных раса.

В восточной части ареала белоспинного дятла обычно выделяют также подвиды: Dendrocopos leucotos tangi — Сычуань, Западный Китай (7); Dendrocopos leucotos fokiensis — Юго-Восточный Китай (8); Dendrocopos leucotos insularis — остров Тайвань (9); Dendrocopos leucotos owstoni — остров Амами, архипелаг Рюкю (10); Dendrocopos leucotos takahashii — остров Дагелет у восточного побережья Кореи (12); Dendrocopos leucotos namiyei — большая часть Японии (13); Dendrocopos leucotos steinegeri — север Хонсю (14). Разные авторы считают валидными также расы sinicus — Корея, Маньчжурия (6), quelpartensis — остров Квельпарт у побережья Кореи (11); kurodae — запад Хонсю (15).

В роде Dendrocopos белоспинный дятел занимает обособленное положение, родственные связи этого вида не совсем ясны. Ранее его часто помещали в род Dryobates или Dendrodromus, первое название и сейчас используется иногда как подродовое. Статус формы Dendrocopos leucotos lilfordi продолжает оставаться неопределённым. Первоначально она была описана в качестве самостоятельного вида, но позднее включена в состав вида Dendrocopos leucotos Е. Хартертом, считавшим ареалы lilfordi и leucotos викариирующими, а эти формы — конспецифичными в зоне контакта (Hartert, 1912). Последующие систематики придавали форме lilfordi ранг подвида, указывая при этом на реликтовый характер его ареала и местообитаний (Voouse, 1947; Vaurie, 1965). Однако в последнее время утверждение о широкой гибридизации этих форм в зоне контакта в Восточной Славонии (Хорватия) подвергается сомнению. Между ними имеются различия в предпочтении местообитаний — обе формы гнездятся в основном в горных широколиственных лесах (lilfordi — в буковых с примесью пихты, carpathicus — в дубовобуковых), но последняя раса предпочитает большие высоты. Находки гибридов единичны (Matvejev, 1976, 1985; Haffer, 1989) и сосредоточены в очень узкой зоне, что позволяет рассматривать обе формы в качестве полувидов (semispecies) (Matvejev, 1985). Однако степень развития чёрного поперечного рисунка на спине и брюшных пестрин у расы carpathicus промежуточны между таковой номинативной расы и Dendrocopos leucotos lilfordi, что может говорить о происходящем обмене генов между ними.

Описанный С. А. Бутурлиным (1907) подвид vosnesensky (Камчатка), включённый в сводки «Птицы Советского союза» (1951, том 1), Р. Говарда и А. Мура (Howard, Moore, 1984) должен быть признан несуществующим. Его типовой экземпляр относится к птицам континентальной популяции (район Аяна). Он считался добытым на Камчатке ввиду ошибки в этикетировании (Лобков, 1987). По наблюдениям последних десятилетий белоспинный дятел на Камчатке не гнездится (Иванов, 1976; Лобков, 1986).

Раса uralensis, ареал которой странным образом вклинивается между двумя изолированными участками распространения номинативного подвида, не признаётся большинством зарубежных систематиков. Возможно, здесь имеет место клинальная изменчивость номинативной формы. Что же касается формы carpathicus, то она близка к номинативной и некоторыми авторами также не признается (Howard, Moore, 1984). В целом следует признать, что подвидовая систематика Dendrocopos leucotos разработана недостаточно.

Гнездовой ареал. Белоспинный дятел распространён от Скандинавии, бассейна Эльбы, Пиренеев на западе до южного побережья Охотского моря, Южного Китая и Японских островов на востоке (рис. 89). В Западной Европе приурочен в основном к лесам горных систем, где распространён спорадически. Изолированные очаги гнездования имеются в лесном поясе гор Южной Германии, Австрии, Богемии, в Пиренеях, в Центральных Апеннинах; вероятно гнездование на Корсике. Гнездование отмечено на Балканском полуострове (Далматинское нагорье, Сербия, Черногория, Македония, Родопы, отдельные находки в северной Греции; на полуострове Пелопоннес гнездится лишь с 1990 года), в Карпатах от Силезии до Трансильвании (Cramp, 1985; Haffer, 1989). В равнинной Польше распространён лишь вблизи границ с Белоруссией, Литвой и Калининградской областью (Wesolowski, 1995).

Северные пределы распространения вида в Западной Европе приурочены к юго-восточной части Норвегии и центральной части Швеции, хотя до начала деградации численности в 1960-е годы дятел гнездился по всей территории страны (Aulen, 1986, 1988); в Финляндии ранее гнездился к северу до 62° северной широты, сейчас гнездится лишь у границы с Карельским перешейком (Tiainen, Alanko, 1989; Virkkala et al., 1993). В Калининградской области начал гнездиться лишь в последние годы; 2 гнезда найдены южнее Скирвита (Гришанов, 1994).

Азиатская часть ареала вида вне территории бывшего СССР занимает несколько изолированных участков в Малой Азии (средняя часть западного Тавра, хребет Кероглудаг, окрестности Синопа, северо-восточная Анатолия (Serez, 1983; Cramp, 1985; Haffer, 1989); восточнее южная граница ареала вне бывшего СССР проходит через долину Урунгу, Хангай, Кентей, южную часть Большого Хингана, Внутреннюю Монголию, северо-западное побережье Ляодунского залива. Изолированно гнездится в юго-восточной Сычуани. Населяет острова: Японские, Садо, Оки, Амамиосима, Дарджелет, Тайвань (Cheng Tso-Tsin, 1956; Higushi, 1980; Cramp, 1985; Степанян, 1990).

На территории бывшего СССР ареал белоспинного дятла простирается от западных границ СНГ до его восточных пределов. Северная граница гнездового ареала в Карелии проходит по 62°40’ северной широты, на юго-западе Онежского полуострова, в Вологодской области по её границе с Архангельской (возможно и севернее), по югу республики Коми, в целом в этом регионе между 61-63 параллелями; в Предуралье между 60-63°20’ северной широты (Бутьев, Никеров, 1968; Степанян, 1990; Зимин и др, 1993; Бойко, 1995 Хохлова и др. 1998; Ануфриев, 1999; Рябицев, 2001). Далее граница идёт через Верхотурье, Ханты-Мансийск, Сургут и к Енисею, охватывая верховья реки Вах и бассейн Тыма. Найден на гнездовье вблизи владенья Ангары в Енисей (Ким, 1959; Гордеев, 1997; Сыроечковский и др, 1978; Рябицев, 2001). Считался залётным видом для районов севернее реки Кемь (посёлок Фомка, Погодаево; Бурский, Вахрушев, 1983), однако летом 1991 года в окрестностях села Мирное (62°20’ северной широты) был пойман самец белоспинного дятла с наседным пятном третьей стадии (данные Е. А. Коблика) (рис. 90).

Детали распространения вида в Средней Сибири и Прибайкалье не совсем ясны. Гнездится в предгорьях Саян, Хамар-Дабана, в бассейне Ангары и верхней Лены (Реймерс, 1966; Соколов и др., 1983). Между бассейном верхней Лены и районом Аяна граница ареала предположительно проходит по 56-й параллели. Указания на гнездование на-Камчатке ошибочны (Иванов, 1976; Лобков, 1986, 1987). Гнездится на Сахалине и Шантарских островах.

Южная граница ареала на территории бывшего СССР проходит от Молдовы (гнездится в Кодрах, — Главан, 1996), северо-западного побережья Чёрного моря на север в район Днепропетровска и далее идёт от Харькова через Воронежскую и Волгоградскую область на широте 49°20’ северной широты (станица Распопинская на Среднем Дону) на северо-восток до пересечения с границей Саратовской области в Правобережье на 51° северной широты, затем на север по долине Волги, исключая саратовское Заволжье, до границы Самарской области на широте 52°50’, далее до севера Оренбургской области и Башкирии (Завьялов и др., 1998; Белик, 1999, 2002; Давыгора, 2000). Южнее этой границы белоспинный дятел встречается только на кочёвках (например, в Ростовской области, — Белик, 1990). В долине Урала южная граница проходит по 49-й параллели, в Северном Казахстане — по 53-й параллели, хотя по островным берёзовым колкам дятел проникает и южнее. Восточнее южная граница спускается на юго-восток вдоль долины Иртыша и проходит в области озёра Зайсан, выходя из пределов бывшего СССР (Гаврин, 1970). Кавказская часть ареала вида (раса Dendrocopos leucotos lilfordi) занимает Грузию, Армению, простираясь на восток до района Лагодехи и Нагорного Карабаха, на север — до северных подножий Большого Кавказа (район Майкопа и Кавказского заповедника). Его южная граница предположительно проходит по 39-й параллели. Детали распространения этой формы слабо изучены; кроме того, ареал продолжает сокращаться по причине деградации излюбленных местообитаний дятлов.

В России практически не изучены. Однако по всему ареалу наблюдаются осенне-зимние кочёвки, прежде всего межбиотопические. В это время птицы появляются в несвойственных им в летнее время местообитаниях (в небольших рощицах, островках леса, лесополосах, среди открытых территорий речных пойм, болот, степей, кустарниковых зарослей на гарях и так далее). Часто залетают в населённые пункты, в том числе и в крупные города, например, в Новосибирск, Санкт-Петербург, Москву, где кормятся в парках, лесопарках, древесных насаждениях в жилых кварталах. Дятлы, обитающие на периферии ареала, могут в осенне-зимнее время перемещаться за его границы. Известны осенние встречи белоспинных дятлов севернее границ гнездового ареала в Карелии (до 65° северной широты), Красноярском крае (по Енисею до 63° северной широты). Появляется вид и за южными границами ареала: в Ростовской, Оренбургской областях, в Казахстане (Гаврин, 1970; Рогачёва, 1988; Белик, 1990, 2000; Зимин и др., 1993; Давыгора, 2000).

Северные популяции вида в европейской части России зимой, очевидно, полностью откочёвывают в более южные районы: в республике Коми и на севере Кировской области зимой эти птицы не встречаются (Ануфриев, 1999; Сотников, 2002). Напротив, в центре Европейской России частота встреч белоспинных дятлов зимой заметно увеличивается (например, в Калужской, Московской областях; Марголин, 2000; Конторщиков, Ярошенко, в печати, Костин, в печати).

Белоспинные дятлы могут вовлекаться в инвазии больших пёстрых дятлов; такие птицы в небольшом количестве отмечены среди мигрирующих особей последнего вида в Прибалтике, Приладожье и в Псковской области (Мешков, Урядова, 1972; Носков и др., 1981).

Биотопические предпочтения варьируют географически, при большом разнообразии излюбленных местообитаний у разных рас (Фридман, 1995; Иванчев, 1996). Белоспинный дятел предпочитает леса из лиственных пород на предпоследних стадиях постпирогенной сукцессии или же широколиственные леса, близкие к состоянию климакса (Фридман, 1995). Другое требование к биотопу — обилие трухлявых и отмирающих деревьев — излюбленных мест кормления и гнездования. По всему ареалу избегает чистых хвойных насаждений, но в смешаных кедрово- и чёрно-пихтово-широко-лиственных лесах гнездится охотно. На севере ареала предпочитают спелые и перестойные «северные мелколиственные леса» из берёзы, осины, ольхи, ивы и смешанные леса с высоким участием берёзы и сосны, часто заболоченные или переувлажнённые (Формозов и др., 1950; Ануфриев, 1999; Сотников, 2002).

Особо привлекательны для белоспинного дятла сырые леса из мелколиственных пород на месте гарей или вырубок, а также в речных поймах. В дубравах, как пойменных, так и плакорных, птицы гнездятся плотнее, а их численность более устойчива в пространстве и времени, чем в мелколиственных лесах. Весьма стабильна численность вида и в старых, часто затапливаемых ветлянниках.

На южной периферии ареала, в Приднепровье, белоспинный дятел придерживается пойменных ивовых и ольховых лесов. В Башкирии предпочитает пойменные ольхово-крапивные леса, гораздо реже гнездится в сосново-березовых и липово-снытевых лесах (Черных, 1976; Митяй, 1984, 1985).

В Казахстане и на юге Западной Сибири основные местообитания белоспиннош дятла — берёзово-осиновые колки и пойменные тополево-ивовые леса. Реже вид гнездится в смешанных сосново-берёзовых лесах, предпочитая влажные участки. В зоне тайги дятел гнездится в рослых рямах по окраинам болот (средняя тайга), на гарях и вырубках, в шелкопрядниках (южная тайга); в пойменных ивняках и осинниках. В Западной Сибири и в Казахстане птицы обычно встречаются в пойме и редки на плакоре (Гаврин, 1970; Гынгазов, Миловидов, 1977; Вартапетов, 1984; Равкин, 1984; Цибулин, 1985; Березовиков, 1989).

В Средней Сибири белоспинный дятел с появлением вырубок и гарей расселяется к северу и сейчас обитает в осветлённых высокоствольных лиственных и смешанных лесах лесостепи, подтайги и южной тайги, придерживаясь лесов речных долин и мелколиственных лесов (Москвитин и др., 1977; Сыроечковский и др., 1978; Соколов и др., 1983; Рогачёва, 1988).

В Московской и Рязанской областях помимо мелколиственных лесов охотнее заселяет пойменные дубравы (Птушенко, Иноземцев, 1968; Иванчев, 1995, 1996; Фридман, 1990, 1994, 1995). В пойменных и плакорных дубравах птицы гнездятся с большой и устойчивой плотностью. Плотность в старых, часто затапливаемых ветлянниках также стабильна, но ниже, чем в других стациях.

На Кавказе предпочитает горные буковые леса на высоте 800 — 1 700 метров, часто с примесью белой пихты или ясеня. Встречается также в дубово-буковых лесах и дубравах паркового типа у верхней границы леса (Дроздов, 1963).

На Дальнем Востоке населяет различные горные и долинные леса: широколиственные речных пойм, широколиственные и хвойно-широко-лиственные леса на склонах сопок. По руслам рек глубоко заходит в хвойную тайгу, избегая чистых ельников и чёрно-пихтарников, а также мелколиственных лесов (каменно-березняков и берёзово-сосновых) и насаждений кедрового стланника.

В Западной Европе численность очень низка. В настоящее время численность вида в Швеции составляет около 80-90, в Финляндии — максимум 25, в Норвегии — 700 — 1 000 пар; по другим источникам в Фенноскандии в 1994 году гнездилось всего до 30 пар. В Польше численность сохранившейся популяции у границ с Белорусью невысока — в польской части Беловежской пущи обитало 28-29 пар с плотность около 1,2 особи/км² (Cramp, 1985; Aulen, 1986,1988; Tiainen, 1990; Sternberg, 1990; Haland, Ugelvik, 1990; Virkkala et al., 1993; Carlson, Stenberg, 1995; Wesolowski, 1995; Hagenmeijer, Blair, 1997). Крайне редок в Эстонии, Литве и Латвии, хотя в последней численность стабилизировалась; плотность населения вида в Латвии варьирует от 0,8 до 2,9 особей/объединённый км²; составляя в среднем 0,58±0,36 особей/км², а общее население вида составляют 800 — 2 000 пар (Bergmanis, Strazds, 1993). В Беларуси предполагается гнездование 5 000 — 6 000 пар (Никифоров и др., 1997).

В России численность отдельных популяций неизвестна: имеются лишь данные по плотности населения вида. Крайне редок дятел у северных пределов распространения в европейской тайге. На севере Вологодской области (окрестности Верховажья) гнездовая плотность на зарастающих вырубках составляет 0,01 особи/км² (данные В. Т. Бутьева), в окрестностях Сыктывкара в смешанных лесах — 0,7; в мелколиственно-хвойных лесах заповедника «Кивач» — от 0,5 до 3,3; а зимой от 0,1 до 1,4 особи/км². В Тверской области в ольхово-берёзовых лесах обилие вида было в пределах 0,7-0,9; в Московской области от 0,1 до 1,1 особи/км² (Ивантер, 1962; Фридман, 1990; Зимин и др. 1993; Николаев, 1998). В пойменных дубравах Окского заповедника, чередующихся с заболоченными ольшаниками и березняками плотность гнездового населения достигает 8-10 особей/км², в дубравах Воронежской области — 3-4; Калужской — 2,8; в Прикарпатье — 3,9 особей/км² (Кошкина, 1956; Королькова, 1963. 1966; Иванчев, 1995, 1996; данные В. С . Фридмана).

В Башкирии наиболее обычен в пойменных ольхово-крапивных лесах — 1,2-2 особи/км², в сосново-берёзовых лесах плотность населения — 0,4-0,6, в сосняках — 0,2-0,3 особи/км² (Чёрных, 1976). В Приднепровской лесостепи в пойменных ольшанниках плотность белоспинного дятла была всего 0,01 особь/км² (Митяй, 1984, 1985).

Более обилен вид в европейских широколиственных лесах. В буковых лесах Северо-Западного Кавказа плотность населения вида достигает 2,5, в Карпатах 2,3-5, в Прикарпатье 4,1-6 особей/км² (Владышевский, 1975,1980; Тильба, Казаков, 1985; Кийко, 1988).

В Западной Сибири на большей части ареала редок или немногочисленен, на заростающих вырубках, гарях, в смешанных пойменных лесах обычен. В приенисейской средней тайге средняя плотность вида — 0,6 особи/км² (от 0,09 в сосновых борах до 3–4 особей/км² на гарях, шелкопрядниках); в средней тайге Приобья — 0,2-0,5; в лесах Прииртышья в смешанных и мелколиственных подтаёжных лесах — 1-3 особи/км². В южной тайге Междуречья в осиново-берёзовых, хвойно-лиственных лесах обилие составило 4-7, в среднем по региону — 10 особей/км². В Нижнем Приангарье обилие белоспинного дятла составляет в тёмно-хвойной тайге 0,2-1, в среднем 0,9 особи/км²; в сосновых борах 0,09 особи/км². Примерно такая же численность вида характерна для Алтая (Москвитин и др., 1977; Вартапетов, 1984; Равкин, 1984; Рогачёва, 1988). В Казахстане в пойменных лиственных лесах реки Урал плотность в гнездовой период достигала 4, а в берёзовых колках Северного Казахстана — 8,2 особей/км² (Гаврин, 1970)..

В сосново-березовых лесах окрестностей Новосибирска численность во внегнездовое время равна 0,2 (первая половина зимы) — 1 (предвесенний период) особи/км², в перелесках в этот же сезон — 1-0,2 особи/км² соответственно (Цибулин, 1985). Гнездовая плотность вида в окрестностях с. Б. Кемчуг Красноярского края в сосново-осиново-берёзовых лесах и чистых осиново-берёзовых лесах составила 0,8 особи/км², в тёмно-хвойной тайге птицы не гнездились (Наумов, 1960). В Минусинской котловине вид был обычен на протяжении последних 50 лет (Прокофьев, 1987). В предгорьях Хамар-Дабана, Танну-Ола, Салаирского кряжа в юго-западном Забайкалье редок (Чунихин, 1965; Баранов, 1983; Васильченко, 1987). Плотность населения белоспинного дятла в кочкарниковых березняках Маркакольской котловины — 0,7 особи/км², в заболоченных поймах рек — 0,5 особи/км² (Березовиков, 1989).

Многочислен в зоне лесов манчжурского типа в Южном Приморье. Максимальная численность вида в гнездовое время достигается в полидоминантных широколиственных лесах — 20 особей/км²; в дубняках из монгольского дуба — 12-16 особей/км²; в кедрово-широко-лиственных лесах — 10,4-32 особи/км²; в чёрно-пихтово-широко-лиственных лесах в разных районах от 2 до 10,8; в чернопихтарниках — 16-20; в липняке около 20 и в долинных лиственных лесах — 4,8-10,2 особей/км². Однако севернее в хвойно-широко-лиственных лесах Среднего Сихотэ-Алиня, нижнего течения реки Уссури плотность белоспинного дятла заметно ниже — 2-3 особи/км², по другим данным — 4-5 пар на 10 км маршрута (Кулешова и др., 1965; Кулешова, 1968, 1976; Коренкова, 1969; Назаренко, 1968, 1971, 1984; Кисленко, 1969, 1990; Поливанов, 1981; Кушнарев, 1984; Иванов, 1993).

В Нижнем Приамурье численность также невысока: в полидоминантных широколиственных лесах плотность населения составляет не более 2,4 особи/км²; в пойменных ивняках — до 2,1 особи/км². В окрестностях Комсомольска-на-Амуре гнездовая плотность максимальна в хвойно-мелколиственных лесах — 0,5; немного ниже в кедрово-широко-лиственных — 0,4 особи/км маршрута. Одновременно птицы появляются в лиственных лесах водоразделов (0,3 особи/км маршрута) и в лиственничной тайге по поймам рек — 0,2 особи/км² маршрута. В пойменных ивняках с черёмухой в Нижнем Приамурье плотность достигает 2,1 особи/км²; в широколиственном лесу на гребнях — 4,0 особи/км² и в распадках — 3,5 особи/км² (Дурнев и др., 1990). В Комсомольском заповеднике обилие птиц изменяется от 1,2 до 1,6 особей/км2 в тёмно-хвойно-широко-лиственных лесах и лиственничниках до 10 особей/км² в широколиственных лесах. На Сахалине и Курильских островах вид редок (Нечаев, 19969, 1991; Штильмарк, 1973; Колбин и др., 1994; Бабенко, 2000).

Данных по зимней плотности вида мало. В Керженском заповеднике (Нижегородская область) в сосновых лесах отмечено 0,6 особей/км²; в Воронежском заповеднике в сосновых и смешанных сосново-лиственных лесах отмечено 1,6, а в дубравах — 2,4 особей/км² (Иванчев, 1995). В Окском заповеднике в 1987-1995 годах плотность зимнего населения варьировала в смешанных сосново-лиственных лесах от 0,2 до 1,8 особей/км²; в березняках составляла 1,3; дубовых лесах — 5,1; ольховых — 3,8 особей/км² (Иванчев, 1995). В смешаных и лиственных лесах Ивановской области зимнее обилие вида колебалось от 0 до 0,8 особей/км² (Герасимов и др., 2000). В Приамурье плотность зимнего населения остаётся максимальной в чистых дубняках, в Приморье в кедрово-широко-лиственных лесах белоспинный дятел является наиболее многочисленным из дятлов. В окрестностях Комсомольска-на-Амуре в осенне-зимний период численность вида максимальна в горных и долинных кедрово-широко-лиственных лесах: 0,6 и 0,3 особи/км маршрута. С ней сравнима плотность населения в хвойно-мелколиственных лесах — 0,5 особи/км². В мелколиственных уремах и лиственных лесах водоразделов численность вида — до 0,4 особи/км² (Штильмарк, 1973; Пугачук, 1980; Андронов, 1987).

Годовая динамика численности изучена слабо. По данным 7-летних осенних учётов в Костромской области, она колебалась за этот период в 7,7 раз — от 2,5 до 19,2 встречи/10 экскурсионных дней. При этом всплеск численности отмечен дважды: в 1935 и 1937 годах, и оба раза на следующий год после летних засух, ослабляющих деревья (Формозов и др., 1950; Формозов, 1976).

Детали суточной активности изучены слабо. Типичный дневной вид. Вне гнездового сезона самки обычно ночуют в гнездовых дуплах (но, потеряв контакт со своим самцом, нередко выдалбливают в сентябре-октябре отдельное ночёвочное дупло), тогда как самцы в это время чаще всего выдалбливают себе новое (Фридман, 1996). В Окском заповеднике отмечен случай постройки дупла практически в зимнее время — в конце ноября, когда уже выпал снег и наступила морозная погода (Иванчев, 1997). Ночёвочное дупло закладывается в местах наиболее успешного осеннего тока, зачастую до освоения парой (особенно у сеголеток) постоянного участка обитания. Поэтому ночёвочное дупло часто находится вне осенне-зимнего участка. Дятел прилетает на ночлег за 30 минут до захода солнца и улетает с рассветом (Панов, 1973; Фридман, 1994, 1996).

Охрана всей осенне-зимней территории отмечена лишь у сеголеток в Южном Приморье до образования ими многолетних пар; взрослые же птицы охраняют лишь подвижную территорию вокруг партнёра. К незнакомым птицам агрессивность обоих полов одинакова, тогда как по отношению к знакомым птицам резко усилена агрессивность к своему и ослаблена — к противоположному полу (Фридман, 1994, 1996; Wesolowski, 1995; Иванчев, 1995).

Из всех пёстрых дятлов белоспинный наиболее специализирован морфологически на круглогодичном питании ксилофагами, добываемыми путём долбления (Познанин, 1949).

В летнем рационе вида в дубравах Белгородской области доминируют имаго и куколки Муравьёв (39,3% и 17,3% встреч соответственно). В 5 желудках было обнаружено 12 гусениц Cossus cossus, гусениц прочих бабочек 7 экземпляров, яиц дубовых тлей — 16 экземпляров, личинок Elateridae — 2 экземпляра, личинок Elateridae — 2 экземпляра, личинок Cerambycidae и Buprestidae — 2 экземпляра, Xermes roboris — 9 экземпляров, муравьёв Dolichoderus quadripunctatus — 84 экземпляров, куколок муравьёв — 20 экземпляров (Новиков, 1959, 1969). В дубравах Воронежской области дятел поедает личинок златок и усачей (16% и 75% встреч соответственно), гусениц Cossus cossus и древесницы въедливой (13% встреч), гусениц шелкопрядов (18% встреч), муравьёв Lasius sp. (25-76%) встреч), Formica sp. (2%-16% встреч), Camponotus sp. (1,7% встреч), личинок рогохвостов (Королькова, 1963).

Зимой в тех же биотопах белоспинные дятлы поедают тлянок Buprestidae (10,51 % встреч, 180 экземпляров) и Cerambycidae (3,1 % встреч, 7 экземпляров), куколок бабочек (2 экз.), златоглазок (3 экземпляров) (n = 5, Новиков, 1959, 1969). В Московской области в двух желудках белоспинных дятлов, добытых осенью, были обнаружены 5 гусениц Cossus cossus, 2 личинки усачей и 10 личинок других жуков, 3 гусеницы совок (Иноземцев, 1978). В трёх желудках птиц, добытых в Ленинградской области в августе и ноябре, на долю открыто живущих насекомых приходилось 60%, а на долю ксилофагов — 40%. Ксилофаги были представлены личинками дровосеков Cerambycidae, жуками-блестянками Nitidulidae и гусеницами бабочек-древоточцев Cossidae. В желудках обнаружены были также муравьи, мухи, гусеницы Geometridae и Noctuidae, личинка пилильщика Tenthredinidae (Прокофьева, 2002).

Взрослые белоспинные дятлы поедают, особенно осенью, также и растительные корма. В европейской части ареала это орехи лещины, орешки граба, жёлуди, ягоды вишни, рябины, черёмухи, семена ясеня и хвойных деревьев после раскрывания шишек (Purray, 1972; Формозов, 1976; Cramp, 1985; Иванчев, 1996). В Сибири и на Дальнем Востоке птицы регулярно поедают семена сибирской и корейской кедровых сосен, а также ели (Воробьёв, 1954; Формозов, 1976).

В осенне-зимнем питании птиц из Южного Приморья особое место занимают плоды амурского барахата (Pheleodendron amurense) и манчжурского ореха. Они не только составляют значительную часть рациона птиц осенью и в малоснежные зимы, но и приносятся птенцам. Отмечено также поедание ягод калопанакса (Панов, 1973; Поливанов, 1981).

Птенцы на юге Приморья получают в качестве корма массовых открытоживущих насекомых. По визуальным наблюдениям, среди них доминируют гусеницы и комары семейства Tipulidae (28,8 и 37,5% встреч соответственно) (Поливанов, 1981). В Воронежской области птенцы получали в основном гусениц шелкопрядов и совок (Calymnia sp., Amphypira perfluan и так далее) (Королькова, 1963).

В широколиственных лесах белоспинный дятел предпочитает мёртвый субстрат. Для кормления использует усыхающие дубы (47,7%) кормлений), отмершие деревья (38,5%, из них 11%) — дубы), грабы, берёзы, ели и сосны (Фридман, 19956). Из микростаций предпочитает стволы ниже кроны и в середине кроны (9,8%) кормлений), а также верх кроны (8,82% кормлений); максимальный процент кормлений отмечен для толстых и средних сухих сучьев нижней (19,61%) и средней частей кроны (24,51%); из живых сучьев предпочитает толстые сучья верхней четверти и середины кроны (по 3,92%).

Стратегия сбора корма белокрылого дятла состоит в длительном поиске обильных источников корма и полном их использовании при нахождении; при обитании в дубравах он использует до конца и средние источники корма, но мелкие всегда игнорирует. Кормление на одном месте может достигать нескольких часов, в результате чего птица углубляется в дерево на 15-20 см. Из способов кормления чаще всего отмечено долбление с расковыривающим ударом, при котором плоский клюв птицы вонзается в дерево и слегка поворачивается, разрывая слои коры и древесины (44%); прочие способы кормо-добывания встречаются не чаще 5% (встречены все типичные для пёстрых дятлов способы добычи корма, кроме пропускания субстрата через клюв).

Манчжурские орехи птицы срывают, повисая на плодоножке, либо откручивают орех, вращая зажатой в клюве плодоножкой. Раздалбливают орехи дятлы, загоняя их в щели коры, после чего, проделав дырку, выедают содержимое. Каждая «кузница» используется лишь однократно (Purray, 1972; Панов, 1973; Ruge, Weber, 1974; Ahlen et al., 1978; Matsuoka, 1979; Поливанов, 1981; Aulen, 1988).

Основной ограничивающий фактор — деградация излюбленных местообитаний, сокращение занятых ими площадей и использование в лесном хозяйстве монокультур хвойных. Именно это послужило причиной резкого падения численности вида в Швеции, Чехословакии, Польше и почти полного его вымирания в Финляндии (Aulen, 1986,1987; Tiainen, Alanko, 1989; Aulen, Carlson, 1990; Tiainen, 1990; Alanko, Muller, 1992; Virkkala et al., 1992; Wesolowski, 1995). По всему ареалу белоспинный дятел страдает от сведения широколиственных и старых северных мелколиственных лесов (Geatmat, 1976; Senosian, 1978; Angelstam, Mikulinski, 1994).

Естественные враги и конкуренты белоспинного дятла практически не изучены. Из-за деревьев, пригодных для гнездования, вид может конкурировать с большим пёстрым дятлом (вероятно, и с прочими дятлами), а также с поползнем, серым и малым скворцами (Поливанов, 1981; Aulen, 1988). В Окском заповеднике отмечено несколько случаев вытеснения дятла из гнездовых дупел обыкновенным скворцом (Иванчев, 1996). Неоднократно предполагавшаяся эксплуатационная конкуренция с больших пёстрым дятлом не обнаружена (Aulen, 1988; Scherzinger, 1990).

В Татарии в носовой полости белоспинного дятла обнаружен типичный паразит Sternostoma hylandi (Бутенко, 1984). Гельминты не изучены.

Хозяйственное значение белоспинного дятла практически не изучено. Полезен истреблением стволовых вредителей (златки, усачи, заболонники и пр.), однако по причине повсеместно низкой численности его хозяйственная роль крайне мала.

Нуждается в охране как повсеместно (кроме Карпат и Дальнего Востока) редкий и малоизученный вид. Занесён в Красные книги Литвы, Латвии и Эстонии; в России — в Красные книги Брянской, Курской, Липецкой, Московской, Тамбовской, Тверской, Ленинградской областей, Карелии и Бурятии.