Север Дальнего Востока

Первые сведения о птицах этого края были получены, по-видимому, из вторых рук С. П. Крашенинниковым и Г. Стеллером в 1736–1741 годах; они касались юга Корякского нагорья и были использованы П. С. Палласом в его известной сводке [Pallas, 1811]. В той же работе Паллас привёл данные, собранные участником экспедиции Дж. Биллингса К. Г. Мерком на северных побережьях Охотского моря в 1789 году; о находках Мерка сообщал и Э. Штреземанн [Stresemann, 1948]. Экспедиция капитана Кука, исследовавшая в 1778–1779 годах Берингов пролив, Чукотское море и высаживавшаяся в залив Святого Лаврентия, собрала отрывочные сведения о птицах, встреченных в море у чукотских берегов [Stresemann, 1949; Портенко, 1972].

В течение всего XIX века и до двадцатых годов настоящего столетия орнитологические исследования на севере Дальнего Востока велись от случая к случаю. В этот период был предпринят ряд крупных географических экспедиций, сухопутных или морских. В них, как правило, не было специалистов зоологов, но были образованные люди (обычно врачи), которым поручалось также ведение натуралистических, в том числе зоологических, наблюдений и сборов. Необходимо отметить известные экспедиции Г. Майделя (1869 год, бассейн Малого Анюя и южный макросклон Анадырского хребта), А. Э. Норденшельда на корабле «Вега» (в 1878–1879 годах исследовала северное побережье Чукотского полуострова), К. И. Богдановича (1896–1897 годы, окрестности Охотска и Гижиги), гидрографические экспедиции Восточного и Северного Ледовитого океана (1910–1914 годы, побережья Охотского, Берингова и Чукотского морей) и другие. Орнитологические материалы были обработаны специалистами [Palmen, 1887; Мензбир, 1900; Бутурлин, 1911, 1915, 1916, 1917; Черский, 1915; Портенко, 1939, 1972, 1973]. Небольшая коллекция птиц была собрана на острове Врангеля в 1922–1923 годах экспедицией Кроуфорда [Snyder, 1926].

Учёные зоологи и коллекторы, направленные крупными музеями для орнитологических сборов, в те годы редко попадали на север Дальнего Востока. Важнейшими по своим результатам были путешествия А. Ф. Миддендорфа в 1844 году от Якутска до устья реки Уды [Middendorff, 1853]; И. Г. Вознесенского в 1845 году в районе Аян — Нелькан — Охотск; Н. Бэкстона в 1900 году в окрестностях Гижиги [Allen, 1905], И. Курина в 1909–1912 годах на северные побережья Чукотского полуострова [Когёп. 1910; Thayer, Bangs, 1914]; В. Брукса и Дж. Диксона в 1913 году на юг и восток этого полуострова [Brooks, 1915]; М. И. Ткаченко в 1921 году по реке Мае от устья её до пос. Нелькан [Ткаченко, 1924]. Были и другие, более случайные и эпизодические сборы; большинство их перечислено у Л. А. Портенко [1972]. Кроме того, орнитологические материалы собирались энтузиастами, постоянно жившими на северо-востоке Сибири — миссионером О. А. Аргентовым, начальниками округов Л. Ф. Гриневецким, С. Херсонским, Н. Л. Гондатти, А. В. Олсуфьевым, Н. П. Сокольниковым (вклад его особенно велик) и другими лицами. Эти люди, не будучи специалистами, внесли своим самоотверженным трудом большой вклад в изучение фауны страны. Их наблюдения и сборы впоследствии в разное время были обработаны Портенко [1939] и другими орнитологами [Dementieff, 1935; и другие].

Как большинство зоологических работ того времени, орнитологические исследования до двадцатых годов носили инвентаризационный, описательно-фаунистический характер. Были собраны значительные коллекции, которые ныне хранятся в советских, американских и других музеях. Получено немало данных о распространении птиц и интересных биологических наблюдений. Однако по сравнению с другими областями России север Дальнего Востока был изучен плохо. Между отдельными экспедициями и зоологическими поездками в ту или иную часть края проходили десятки лет, в течение которых исследований не велось вообще. Многие территории оставались неизученными. Почти все публикации носили частный характер. Не существовало ни одной фаунистической сводки по птицам сколько-нибудь обширного региона; в известной сводке Л. Тачановского [Taczanowski, 1891–1893] о севере Дальнего Востока были лишь самые фрагментарные сведения. Позже данные о птицах тундровой части этой страны вошли в сводку Ф. Д. Плеске [Pleske, 1928].

Новый этап значительно более интенсивного экспедиционного исследования авифауны этого края начался с 1930 года.

В 1927 году Г. Д. Дулькейт, занимавшийся изучением соболиного промысла на Шантарских островах, одновременно собирал данные о птицах [Дулькейт, Шульпин, 1937]. С 1930 г. Арктический институт предпринял ряд крупных экспедиций в бассейн Анадыря и на Чукотский полуостров. Зоологические исследования в них вели в 1930–1931 годах Л. О. Белопольский [Belopolski, 1933; Белопольский, 1934], а впоследствии — Л. А. Портенко. В 1931–1932 годах отряд под его руководством исследовал побережье Анадырского залива, бассейн Анадыря, Анадырско-Пенжинский водораздел и среднее течение Пенжины. В 1933–1934 годах Портенко работал в восточной части Чукотского полуострова, с основной базой в Уэлене, а в 1937–1938 годах — на острове Врангеля.

Исследования Портенко (продолженные им и впоследствии) — один из важнейших этапов орнитологического изучения крайнего северо-востока Азии. Им был собран огромный коллекционный и биологический материал. Результатом первой экспедиции явилась двухтомная монография о птицах Анадырского края [Портенко, 1939]. Материалы остальных экспедиций отражены в ряде статей и в вышедшей значительно позже монографии [Портенко, 1972, 1973], включившей все сведения о птицах Чукотского полуострова и острова Врангеля, собранные до 1970 года. Обе монографии содержат детальные обзоры истории предшествовавших орнитологических исследований в названных регионах, избавляющие нас от необходимости вдаваться в подробности.

Коллекции, собранные Портенко, послужили основанием для уточнения и пересмотра географической изменчивости и подвидовой систематики ряда видов птиц. Прояснились распространение видов и фаунистических комплексов, орнитогеографические связи Северо-Восточной Азии с окружающими территориями и, в частности, с Неоарктикой, некоторые вопросы истории авифаун [Портенко, 1937а, 1969, 1973].

Интересные результаты принесло исследование о-ва Врангеля первыми начальниками советской колонии на острове — Г. А. Ушаковым и особенно А. И. Минеевым и его супругой В. Ф. Власовой. Были открыты, в частности, уникальные гнездовья белых гусей. Орнитологические сборы были обработаны Портенко [19376] и А. Г. Банниковым [1941].

Наряду с исследованиями общефаунистического направления в тридцатые годы, в связи с началом хозяйственного освоения края, были предприняты работы по исследованию и оценке ресурсов промысловых животных и упорядочению охотничьего промысла. Они велись на очень больших территориях — в бассейнах Колымы, Анадыря, рек, впадающих в Охотское море, на всей территории современных Пенжинского и Олюторского районов. В этих работах принимали участие зоологи и охотоведы В. А. Малышев, М. А. Малышева, С. Д. Перелешин, А. В. Самородов, В. С. Бажанов, Е. И. Плечев, Н. М. Антипин, Г. Н. Гассовский и другие. Они выяснили в общих чертах состояние и распределение охотничьих ресурсов и создали основу для планирования охотничьего промысла. Попутно указанные исследователи коллектировали птиц. Небольшие сборы в те же годы доставали ихтиологи, обследовавшие побережья зал. Корфа и Охотского моря и бассейны некоторых рек. Эти коллекции обрабатывали орнитологи центральных научных учреждений, прежде всего Г. П. Дементьев. По сборам М. А. Малышевой, В. С. Бажанова, С. Д. Перелешина, А. В. Самородова, А. Н. Шохина он написал известную сводку по птицам Корякской земли [Дементьев, 1940] и ряд небольших статей по другим районам [Дементьев, 1935; Дементьев, Шохин, 1939; и другие].

Помимо фаунистических находок, эти материалы дали много нового по распространению птиц и млекопитающих и послужили базой для зоогеографических выводов, в частности о проникновении к югу арктического фаунистического комплекса, о пределах распространения восточносибирской лесной фауны, взаимоотношениях её с камчатской и так далее. В 1941–1942 годах дополнительные сборы были сделаны в бассейне Пенжины охотоведами М. Н. Волковым и В. В. Волковой и обработаны Г. П. Дементьевым [Волков, Дементьев, 1948].

В 1935 году Е. И. Снигиревский изучал птиц на западном побережье Охотского моря в окрестностях Аяна и в прилегающих частях хребта Джугджур до посёлка Нелькан. Его большие (несколько сот экз.) сборы хранятся в Зоологическом институте АН СССР, но полностью до сих пор не обработаны.

Вскоре вышла книга Л. М. Шульпина «Промысловые, охотничьи и хищные птицы Приморья» [1936]. Понятие «Приморье» автор распространил и на западно-охотское побережье вплоть до Охотска. В эту работу вошли (иногда в слишком обобщённой и декларативной форме) все известные материалы о птицах этого побережья (кроме данных Снигирёвского). Сам Шульпин в тех местах не бывал, и некоторые опубликованные им сведения (например, о распространении тетерева) потом не подтвердились.

Начиная с 1930-х годов орнитологические материалы собирал А. П. Васьковский — геолог, географ и палеонтолог, много лет проработавший в Северо-Восточной Сибири. Большая часть его наблюдений и сборов сделана в 1937–1953 годах в бассейне верхней Колымы, Индигирки и на северных побережьях Охотского моря, хотя ему приходилось бывать и во многих других частях этой страны. А. П. Васьковским [1949, 1951, 1956 и другие] сделан ряд интересных находок и составлен первый список птиц Северо-Восточной Сибири с указанием (в табличной форме) их распространения [Васьковский, 1966]. Для орнитологической науки Васьковский был, по сути дела, первооткрывателем верхней Колымы и Охотско-Колымского водораздела; к сожалению, собранные им данные не опубликованы полностью, вследствие чего затруднено и пользование названным выше списком.

В бассейнах рек Охоты и Урака орнитологические материалы в 1953 году собирал В. А. Линдгольм [1959], а близ Охотска и Аяна в 1961 году — А. П. Кузякин и П. П. Второв [1963]. У Охотска была сделана уникальная находка гнезда Brachyramphus marmoratus [Кузякин, 1963]. Северо-западное побережье Охотского моря и прилегающие горные хребты, как видим, в целом мало посещались орнитологами, и изученность их недостаточна. Недавно появились работы о птицах маленького труднодоступного острова Ионы в Охотском море [Нечаев, Тимофеева, 1973; Харитонов, 1975; Велижанин, 1977], ранее не посещавшегося с орнитологическими целями.

На северном побережье Охотского моря у Магадана и залива Бабушкина, на берегах залива Шелихова, в прилегающих горных хребтах и в бассейне верхнего течения Колымы и её притоков на север до Омсукчана в 1963–1964 годах работал А. А. Кищинский. Им опубликован ряд статей [1965, 1968а и другие] и монография [19686], подытожившая все имевшиеся сведения о птицах этого региона и содержащая зоогеографический анализ авифауны. Впоследствии некоторые новые данные собрали Ю. Н. Назаров [1971], В. В. Леонович [1973а, 1976], А. П. Кузякин и зоологи Института биологических проблем Севера (ИБПС ДВНЦ АН СССР); эти последние материалы не публиковались. К настоящему времени горная авифауна этого региона известна более или менее полно, а среди птиц, населяющих тайгу и лугово-болотные ландшафты речных долин, возможно ещё немало интересных находок.

Расположенный севернее бассейн реки Омолон оставался не исследованным до 1969 года, когда в среднем течении этой реки был организован стационар ИБПС ДВНЦ АН СССР. Задачи его были в основном экологическими, но работавшие там орнитологи собрали и довольно полные авифаунистические данные. Наблюдения и сборы, сделанные в 1969–1975 годах, опубликованы [Кречмар и другие, 1978]. После этого были сделаны ещё некоторые находки, в частности обнаружены гнёзда Calidris tenuirostris; эти сведения ещё ожидают публикации.

Небольшие коллекции птиц и биологические наблюдения, также пока не опубликованные, собраны А. В. Кречмаром в 1971 году на юго-западе полуострова Тайгонос. В 1969–1971 годах В. Д. Яхонтов обследовал в составе охотостроительной экспедиции бассейн реки Пенжины и её притоков, побережья и острова Пенжинского залива, Царапольский дол, бассейн реки Вывенки и берега зал. Корфа. Часть наблюдений В. Д. Яхонтова, вероятно, лишь небольшая, опубликована [Яхонтов, 1972, 1974а, б, 1977, 1980]. Впоследствии, в 1976–1977 годах, на Парапольском долу, в долине Пенжины и в районах, прилегающих к Камчатскому перешейку, изучал птиц Е. Г. Лобков. Материалы, собранные им в 1976 году, опубликованы (Лобков, 1981); ещё некоторые сведения использованы в его публикациях о птицах Камчатки.

Значительный сдвиг произошёл в исследовании авифауны Корякского нагорья, до середины 1950-х годов представлявшего в этом отношении практически «белое пятно». В 1957 году Портенко [Portenko, 1960] изучал птиц на побережьях зал. Корфа между низовьями рек Авьи и Култушной и в прилегающих невысоких горных массивах. В последующие годы под его же руководством орнитологические исследования были начаты в составе Камчатской комплексной экспедиции АН СССР. Помимо Портенко, в них участвовали А. А. Кищинский, С. И. Ляссотович, В. А. Нечаев и Г. П. Храбров. В 1959 году и весной 1960 года основные работы велись в районе села Апука на побережье Олюторского залива; летом 1960 года — в центральной части нагорья, в верхнем течении реки Ачайваям и в прилегающих горных хребтах; зимой 1959-1960 и 1960-1961 годов — по всему бассейну реки Апуки с маршрутами до бухты Северной Глубокой. Кищинский, завершавший эти исследования в 1961 году уже самостоятельно, впоследствии продолжил их, предприняв две экспедиции в северо-восточную часть нагорья: в 1975 году на побережьях бухты Угольной и в бассейн реки Лахтиной и в 1976 году — бассейн реки Хатырки. Вторая экспедиция была проведена им совместно с В. Е. Флинтом; в обоих участвовал П. С. Томкович. Помимо этого, на юго-западных побережьях залива Корфа, от Тиличиков до бухты Гека, в прилегающих горах и в низовьях рек, впадающих в этот залив, работали И. Г. Лебедев (1972–1975 годы), Л. В. Фирсова и Е. Г. Лобков (1976-1977 годы).

Полученные данные опубликованы в ряде статей [Portenko, 1963; Портенко, 1964; Кищинский, Лобков, 1980; Фирсова, Левада, 1981; и другие] и в монографии Кищинского [1980], подводящей итоги орнитологическому изучению Корякского нагорья. Наши знания об авифауне этой страны могут считаться уже достаточно полными, хотя можно ждать ещё очень интересных находок на юго-западе её (в области, прилегающей к Камчатскому перешейку) и в северо-западных, наиболее «континентальных» частях.

Расположенный далее к северу бассейн реки Анадыря после работ Портенко мало посещался с авифаунистическими целями. Верхнее течение Анадыря в 1970 году обследовал А. В. Кречмар, окрестности Марково в 1972 году — В. В. Леонович, долину реки Майн в 1976 году — Ю. П. Кожевников, среднее течение Анадыря и нижнее течение реки Великой в 1975 году — А. Г. Сорокин. Все эти поездки были непродолжительны, и данные о фауне птиц в них собирались попутно с другими работами. В 1974–1978 годах в низменности среднего течения Анадыря занимались изучением экологии гнездования водоплавающих и некоторых других птиц А. В. Кречмар и А. И. Артюхов. Попутно было собрано много сведений о фауне птиц, существенно дополняющих и иногда исправляющих данные Портенко, полученные в своё время при обследовании преимущественно анадырской поймы. Из всех названных выше материалов пока опубликованы лишь фрагменты [Артюхов, 1978а, б; Кречмар, Артюхов, 1980; и другие].

Летом 1975 года А. А. Кищинский, В. Е. Флинт и П. С. Томкович исследовали авифауну бассейна реки Канчалан (от Анадырского хребта до устья) — территории, остававшейся до того практически не изученной. Полученные наблюдения и сборы, довольно подробные, тоже пока почти не публиковались. Целый ряд орнитологов, посещая проездом окрестности города и аэропорта Анадырь, вёл там кратковременные орнитологические наблюдения (С. Г. Кирющенко, А. А. Кищинский, В. Е. Флинт, П. С. Томкович, A. Г. Сорокин и другие), но опубликовано из них немногое [Кирющенко, 1973; и другие].

На Чукотском полуострове и в других северных частях Чукотского автономного округа после 1955 года работало много орнитологов, но, как правило, в течение непродолжительных сроков. Назовем Л. А. Портенко (1956 год, среднее течение Амгуемы и вершина зал. Креста), А. П. Кузякина (1957 года, бухта Провидения, залив Лаврентия, Уэлен), В. Д. Лебедева и В. Р. Филина (1958 год, остров Айон, северо-западные берега Чаунскойгубы и полуостров Карчык), В. Э. Якоби (1961 г., Уэлькаль), А. А. Кищинского (1970 год, мыс Шмидта и побережье от низовий Амгуемы до Ванкарема), B. В. Леоновича (1970 год, залив Лаврентия и северное побережье Чукотского полуострова от Сейшана до Энурмина) и другие. В результате появился ряд публикаций [Лебедев, Филин, 1959; Кузякин, 1959, 1965; Кищинский, 1972а—г, 1974а; Леонович, 19736; Головкин, Флинт, 1975; Kistchinski, 1975; и другие]. Практически все фаунистические данные о птицах этого региона, полученные до 1970 года, были обобщены в упоминавшейся выше монографии Портенко [1972, 1973]. В ней же, как уже говорилось, подробно изложена вся предыдущая история изучения птиц северных частей Чукотского автономного округа и острова Врангеля.

Дальнейшие орнитологические исследования на севере Чукотского округа сконцентрировались в двух районах, где были организованы стационары ИБПС: в Чаунской низменности и по берегам Колючинской губы, с основной базой на косе Беляка. В низовье Чауна работали В. А. Остапенко, М. Ю. Засыпкин, А. И. Степнов, А. Я. Кондратьев; часть данных опубликована [Остапенко, 1973; Засыпкин, Степнов, 1973; Кондратьев, 1980].

Исследования на побережьях Колючинской губы и на острове Колючин велись в 1971–1974 годах О. В. Луцюком, Е. В. Сычевым и особенно интенсивно А. Я. Кондратьевым, который и обобщил все полученные данные [Кречмар и др., 1978]. В 1974 году в южной части Колючинской губы и в прилегающих горах, а также в тундре у вершины зал. Креста работали Кищинский и Флинт; ими опубликованы лишь некоторые интересные находки [Кищинский и другие, 1975; Флинт, Кищинский, 1977а, б; Флинт, Кондратьев, 1977].

В те же годы в разных частях Чукотского полуострова работал А. Г. Сорокин, собравший ряд интересных данных, почти не публиковавшихся, а в 1978 году у Уэлена и Дежнева — П. С. Томкович. Во внутренних частях Чукотского полуострова орнитологические материалы собирал в 1971–1976 годах Ю. П. Кожевников [1977 год, Кожевников, Железнов, 1979].

Наконец, на острове Врангеля в 1960 году работали С. М. Успенский, Р. Л. Беме и А. Г. Велижанин [1963], а в 1964 году — С. М. Успенский и Ф. Б. Чернявский, имея основной целью изучение колонии белых гусей [Uspenski, 1965; Успенский, 1967; Чернявский, 1967]. Авифаунистические данные вошли в сводку Портенко [1972, 1973]. В 1964 и 1965 годах на острове работал Флинт, опубликовавший лишь новые сведения о куликах [Флинт, 1967, 1973; Flint, Kondratjew, 1977]. Начиная с 1960 годов, на острове Врангеля ежегодно велось изучение экологии белого гуся орнитологами ИБПС, а позже — и ИЭМЭЖ АН СССР (Е. В. Сыроечковский, А. В. Кречмар и другие). В ходе этого исследования, а также силами других зоологов, работавших на острове, собрано довольно новых и интересных авифаунистических данных. Они недавно суммированы [Кречмар и другие, 1980].

Приведённый обзор, разумеется, не является исчерпывающим. Ещё во многих местах в разные годы были сделаны те или иные авифауни-стические наблюдения или коллекционные сборы; последние хранятся в основном в ЗИН АН СССР, Зоологическом музее МГУ, ИБПС ДВНЦ АН СССР и в других хранилищах (Киев, Владивосток, Иркутск и пр.). Отдельные факты разбросаны в разнообразных публикациях, которые здесь нет возможности полностью перечислить.

Авифауна севера Дальнего Востока изучена ещё неравномерно, и есть территории, почти или вообще не обследованные орнитологами (например, большая часть бассейна Большого и Малого Анюев, Анадырского плоскогорья, Амгуэмо-Кувэтского хребта, хребет Джугджур, полуострова Тайгонос, внутренних районов Чукотского полуострова и так далее), однако фаунистический этап изучения птиц этого региона можно считать в основном завершенным. Итоги его подводятся в подготовленной к публикации монографии А. А. Кищинского о распространении птиц на северо-востоке Азии и в ряде обобщающих региональных книг и статей, названных выше. Дальнейшие работы в этом направлении, вероятно, будут посвящены закрытию перечисленных «белых пятен» и — главным образом — изучению динамики распространения и внутриареального размещения птиц.

Авифауна севера Дальнего Востока, включающая различные зональные и горные комплексы, часть которых достигает области контакта Палеарктики и Неарктики, всегда давала благодарный материал для общих орнитогеографических и историко-фаунистических построений. Такие материалы, пусть фрагментарные, использовали еще в 1920–1930-е годы П. П. Сушкин, Ф. Д. Плеске, А. Я. Тугаринов, Б. К. Штегман, а впоследствии Г. П. Дементьев и Л. А. Портенко. Целый ряд обобщений в области распространения, связей и истории северных и горных авифаунистических комплексов был выполнен в основном или в значительной степени на этом материале [Портенко, 1937, 1970, 1973; Portenko, 1958, 1969; Кищинский, 19746, 1976а, 1977а, 1979; и другие].

1970-е годы были началом следующего этапа в исследовании птиц севера Дальнего Востока. Для него характерно перенесение «центра тяжести» на углубленные, преимущественно стационарные экологические исследования — как по экологии отдельных видов, так и по общим проблемам, для решения которых удобен данный материал. Эти работы ведутся (или уже проведены) на стационарах и на острове Врангеля, в средних течениях Омолона и Анадыря, в горле Колючинской губы и в низовьях реки Чаун.

Из этих работ необходимо отметить исследования А. В. Андреева об адаптациях зимующих птиц к максимально суровым зимним условиям, господствующим в континентальных частях Северо-Восточной Сибири [Андреев, 1976, 1977, 1978, 1980в], и в частности по экологии и биоэнергетике тетеревиных птиц [Андреев, 1973, 1974, 1975, 1980а, б]; исследования А. Я. Кондратьева [1974а, б; 1977; Flint, Kondratjew, 1977] по экологии куликов, А. В. Кречмара [1974, 1978] по режиму насиживания птиц, в первую очередь водоплавающих, и, наконец, цикл исследований Е. В. Сыроечковского и его коллег по экологии и поведению белого гуся [Сыроечковский, 1972, 1975, 1976, 1978; Сыроечковский и другие, 1977; Кречмар, Сыроечковский, 1978; Сычев, 1980а, б; и другие]. Эти последние работы начиная с 1974 года велись с использованием методов индивидуального цветного мечения как часть Советско-Американской программы сотрудничества по охране окружающей среды, в комплексе с наблюдениями меченых птиц на пролёте и зимовке [Sladen, Kistchinski, 1977]. Аналогичными методами А. Я. Кондратьев получил интересные данные по экологии и миграциям тундровых лебедей, гнездящихся в Чаунской низменности и зимующих, как выяснилось, в Японии. Опубликованы данные по экологии размножения, поведению и трофическим связям ещё некоторых видов птиц.

За исключением только что названных работ, проблема миграций птиц на севере Дальнего Востока исследовалась недостаточно. Имеющиеся сейчас представления о миграционных трассах и районах скоплений [Kistchinski, 1973] получены в основном попутно при изучении общего распространения птиц. Специальных работ, посвящённых пролёту, мало [Портенко, 1947; Второв, 1963, и другие]. Необходимо упомянуть и результаты обработки данных кольцевания, касающиеся птиц рассматриваемого региона — белого гуся, шилохвости, черной казарки, стеллеровой гаги и других [Шеварева, 1959, 1968; Теплов, Шеварева, 1965; Jones, 1965; King, 1973; Лебедева, 1974; Кищинский, Вронский, 1979; Приклонский, Сапетин, 1979]. За исключением белого гуся, почти всё это — данные, полученные в результате кольцевания в Америке.

Ряд исследований посвящен определению плотности популяций и численности птиц — в плане изучения как структуры сообществ, так и ресурсов охотничьих и редких видов, в том числе с применением авиаучетов [Кищинский, 19766, в, 19776; Кищинский, Флинт, 1977; Сорокин, 1977]. Довольно много данных о численности и плотности популяций птиц содержится в фаунистических и аутэкологических публикациях.

Таковы основные итоги изучения птиц на севере Дальнего Востока. Эти исследования, в первую очередь экологические, интенсивно развиваются.