Клуша
Larus fascus

По окраске оперения похожа на морскую чайку, но мельче, более лёгкого телосложения, с относительно более длинными крыльями и жёлтыми ногами. Поселяется на поросших травой скалистых побережьях и внутренних озёрах, везде предпочитает острова. Голос грубее, чем у серебристой чайки, несмотря на более мелкие размеры.

Самец и самка в брачном наряде. Голова, шея, зашеек, весь низ и бока туловища, а также рулевые и кроющие хвоста белые. Спина, поясница, плечевые, верхние кроющие крыла аспидно- или буровато-чёрные. Межлопаточная область несколько светлей остальных частей мантии с более явственным аспидным налётом. Длинные плечевые с белыми вершинами.

Первостепенные маховые чёрные, с более или менее заметным буроватым оттенком, слегка и постепенно светлеющие к краям внутренних опахал. II (первое видимое) маховое обычно с белой каёмкой на конце и того же цвета предвершинным пятном, иногда затемнённым на внутреннем опахале серовато-аспидным налётом. III маховое с белым кончиком и изредка с зачатком белого предвершинного пятна. Проксимальные первостепенные с аспидным оттенком, белыми концами и неясно очерченными черноватыми предвершинными пятнами. Второстепенные окрашены как мантия, концы их белые, внутренние опахала у некоторых особей сероватые при основании. Перья крылышка черновато-аспидные, с белыми основаниями и наружными опахалами. Ноги и клюв ярко-жёлтые. Радужина светло-жёлтая. Края век и пятно на подклювье красные или карминовые.

Взрослые птицы в зимнем наряде. На затылке и зашейнике развиваются мелкие, но резко очерченные бурые продольные пятна. Остальное оперение окрашено как в предыдущем наряде. Неоперённые части менее яркие, чем летом.

Пуховой наряд у птиц из западной части ареала (Cramp, Simmons, 1983) очень похож на соответствующий наряд номинального подвида серебристой чайки, но пестрины на голове и спине несколько более отчётливые и окрашены в чуть более холодные тона. На спине они к тому же более редкие.

Гнездовой наряд. В общем, очень похож на соответствующий наряд западно-сибирского подвида серебристой чайки, но основной тон окраски верха обычно более черноватый, светлые охристо-сероватые каёмки на перьях развиты сильней, поперечный рисунок на плечевых и верхних кроющих крыла едва намечен или совсем отсутствует. Мраморный рисунок в основании центральных рулевых крупней, обычно образует грубые, более или менее правильные поперечные полосы. От светлых форм серебристой чайки клуша в гнездовом наряде отличается, кроме того, равномерно бурой окраской IV первостепенного.

Первый зимний наряд (Cramp, Simmons, 1983). Голова и нижняя сторона туловища часто более светлые, чем в гнездовом пере. Свежие перья мантии и плечевые обычно более тёмно-серые или серовато-бурые и с более размытыми предвершинными пятнами, чем у номинального подвида серебристой чайки.

Первый летний наряд. У птиц из западной части ареала он также похож на соответствующий наряд номинального подвида серебристой чайки (Cramp, Simmons, 1983), но голова, поясница и нижняя сторона туловища светлее, оперение мантии и межлопаточной области (включающее гнездовые перья, перья от первого зимнего наряда и темно-серые перья как у взрослых) — темнее.

Второй зимний наряд. У особей из западной части ареала (Cramp, Simmons, 1983) темя и шея испещрены больше, чем у взрослых в соответствующем наряде, но основание шеи более темно-коричневое. Мантия, межлопаточные и спина грифельно-серые, но более тусклые, чем у взрослых, и имеют более или менее развитый коричневый рисунок. Плечевые также с тёмным рисунком и обычно более коричневые, со светлыми вершинами. Поясница и верхние кроющие хвоста белые с коричневыми полосами и пятнами. Нижняя часть туловища сильно испещрена, бока и нижние кроющие хвоста с коричневыми полосами. Первостепенные похожи на гнездовые, но проксимальные перья имеют гораздо более светлые вершины и светло-коричневые полосы. Кроющие кисти коричневато-чёрные с более светлыми вершинами.

Самые крупные из них светло-коричневые, с более тёмным наружными опахалами и светло-коричневыми каймами. Средние и малые кроющие кисти имеют более однотонные темно-коричневые центры, чем в первом зимнем наряде. Второстепенные — с чёрно-коричневыми наружными опахалами и коричневато-белыми вершинами и каймами, самые проксимальные из них с предвершинной коричневато-белой мраморной полосой; иногда некоторые из них грифельно-серые. Отдельные перья того же цвета встречаются среди кроющих крыла. Рулевые очень похожи на соответствующие перья в гнездовом наряде, но обычно с более узкой чёрной предвершинной полосой и более белыми основаниями; они гораздо темнее, чем в соответствующем наряде у номинального подвида серебристой чайки.

Второй летний наряд (Cramp, Simmons, 1983). Голова и шея в основном белые с большим или меньшим числом светло-коричневых пестрин. Мантия более однотонная грифельно-серая, чем зимой. Крестец белый, некоторые верхние кроющие хвоста с коричневыми полосами. Нижняя часть туловища в основном белая с немногочисленными коричневыми пятнами или полосами. Кроющие крыльев сильно изношены, вершины у них более светлые, чем зимой.

Третий зимний наряд (Cramp, Simmons, 1983) похож на соответствующий наряд взрослых, но на задней стороне шеи более развиты коричневые тона. На перьях мантии, плечевых и кроющих крыла, а также на груди и боках остатки более или менее развитого коричневого рисунка. Хвост иногда белый, иногда в значительной степени испещрён коричневато-чёрными пятнами или полосами. II первостепенное часто с белой предвершинной полосой, III иногда с белым зеркалом. На кроющих кисти в той или иной степени сохраняются коричневые тона. Второстепенные иногда как у взрослых, но чаще с чёрными штрихами; иногда они очень похожи на соответствующие перья второго зимнего наряда, но с более развитыми серыми тонами.

Третий летний наряд (Cramp, Simmons, 1983). Голова, шея и нижняя часть туловища белые. На верхней стороне тела серые перья имеют менее развитый коричневый рисунок, чем в предыдущем наряде. Четвёртый зимний и летний наряды (Cramp, Simmons, 1983) в большинстве случаев как у взрослых, но с чёрными штрихами на кроющих первостепенных.

У птиц с территории СССР изучена слабо. Линька в первый зимний наряд частичная, охватывает оперение зашейка, начинается уже в конце июля и продолжается до октября. По С. Крэмпу (Cramp, Simmons, 1983), у номинального подвида линька протекает, вероятно, позднее, чем у западного.

Последующие линьки неполовозрелых птиц, по данным тех же авторов, изучены слабо: у некоторых особей на втором и третьем году жизни в феврале меняются проксимальные первостепенные (X, IX) и в апреле — VIII–VII первостепенные.

Линька взрослых в зимний наряд полная.

У птиц с Белого моря (Бианки, 1967) или с Северной Норвегии (Barth, 1975а) смена первостепенных маховых начинается в июне — июле, линька мелкого оперения туловища, по данным В. В. Бианки (1967), — в июне.

Оба исследователя указывают на значительные индивидуальные колебания сроков этой линьки. По С. Крэмпу (Cramp, Simmons, 1983), эта линька у номинального подвида протекает гораздо раньше, чем у западного, обычно в октябре—апреле. Первостепенные начинают меняться в октябре — ноябре, то есть уже на зимовках; но два внутренних пера обычно сменяются в районах гнездования.

Голова становится пёстрой, как правило, в октябре. Линька первостепенных, заканчивается иногда в феврале, но чаще — в марте — апреле, на зимовках или уже на весеннем пролёте (Stresemann, Stresemann, 1966; Stresemann, 1971, цит. по: Cramp, Simmons, 1983; Bart, 1975a;. экземпляры из европейских музеев).

Линька взрослых в летний наряд (Cramp, Simmons, 1983) частичная, охватывает голову и шею. Она протекает, вероятно, в феврале — апреле. Иногда некоторые внутренние первостепенные сменяются в январе — феврале одновременно с концом предыдущей послегнездовой линьки дистальных первостепенных (Stresemann, Stresemann, 1966).

Разные исследователи принимают от 2 до 4 подвидов, распространение которых показано на рис. 32 (Hartert, 1912–1921; Dwight, 1925; Vaurie, 1965; Barth, 1975б; Степанян, 1975).

В СССР обитает один подвид:

Lams fuscus fuscus — Larus fuscus Linnaeus, 1758, Syst. Nat., ed. 10, c. 136, Швеция. Самый крупный и тёмный подвид.

Систематика крупных белоголовых чаек комплекса Larus fascus argentatus — Larus fascus fuscus разработана недостаточно. Некоторые авторы относят к виду Larus fascus fuscus западно-сибирскую форму antelius и таймырскую taymirensis (Dwight, 1925; Cramp, Simmons, 1983).

Однако Б. К. Штегман относил эти формы к серебристой чайке (Stegmann, 1934b). Этой же точки зрения придерживаются и авторы настоящего очерка.

Гнездовой ареал простирается от южных побережий Исландии через Британские острова и Северную Норвегию до южных берегов Белого моря (рис. 32, 33). Южная граница размножения проходит по южным берегам Северного и Балтийского морей от северо-западных побережий Франции, через Голландию, Данию, ГДР и ФРГ до берегов Финского залива и Онежского озера (Gudmundsson, 1955; Бианки, 1967; Hentzel, Fitter, Parslow, 1972; Зимин, Ивантер, 1974; Makatsch, 1974; Monaghan, Coulson, 1977; Коханов, 1981; Хохлова, 1981; Мальчевский, Пукинский, 1983).

Единичные случаи гнездования отмечены недавно на северо-западном побережье Испании, в бухте Виго (Вагсепа, 1977).

Зимовки занимают побережья самой юго-западной части Баренцева моря, а также берега Норвежского, Северного и Балтийского морей. Вдоль атлантического побережья Европы они простираются до Гибралтара и охватывают бассейн Средиземного и Чёрного морей и берега Аравийского полуострова (Исаков, Воробьёв, 1940; Дементьев, 1951; Heinzel, Fitter, Parslow, 1972; Строков, 1974; Gorski, 1981).

В Африке зимует вдоль северных, западных и восточных побережий на юг до Нигерии и Кении, обычна и на больших озёрах в центре континента (Currey-Lindahl, 1981). По крупным рекам и озёрам восточного побережья на юг доходит до Ботсваны и Южной Африки. Известны также зимовки на побережьях Пакистана и Западной Индии (Ali, Ripley, 1969).

Отмечены залёты (в основном во внегнездовое время или неполовозрелых особей) в Канаду, Панаму и южные штаты США (Buckley, Капе, 1975; Stevenson, 1975; Webb, Conry, 1978; Powers, 1979; Anderson, 1980; Smith, 1982). В Европе единичных птиц встречали в Австрии (Biirkli, 1981) и на Шпицбергене (Bruns, 1981).

Весной африканские, пакистанские и индийские зимовки последние особи покидают в мае (Meinertzhagen, 1930, 1954; Ali, Ripley, 1969). На территории СССР на северном побережье Чёрного моря в районе Тилигульского лимана небольшое число пролётных особей встречается в апреле — мае (Черничко, устное сообщ.). На Днепре у Херсона и Голой Пристани первые птицы появляются обычно с 1 по 7 марта, пролёт длится здесь почти до конца мая (Клименко, 1950). В районе Харькова мигрантов отмечали во второй половине марта (Сомов, 1897), а в окрестностях Киева (Шарлеман, 1913) — в апреле и второй половине мая. Единичные особи зарегистрированы весной в устье реки Белой (Теплов и др., 1959). В район Волжско-Камского водохранилища первые клуши прилетают в разные годы в период с 8 по 30 апреля, в среднем 15 апреля (Водолажская, Залетаев, 1977). В Белоруссии и Литве пролёт наблюдается обычно во второй половине этого месяца (Уилсон, 1977).

Осенний пролёт на Белом море начинается уже в начале сентября (Бианки, 1960), в середине следующего месяца отмечаются лишь отдельные стаи (Скокова, 1960). В Карелии, по данным Т. Ю. Хохловой (1977), последняя взрослая особь встречена в 1974 году 11 сентября. В Ленинградской области осенние миграции начинаются в первой декаде августа, пик численности мигрантов приходится на конец сентября, многие остаются на весь октябрь, а отдельные особи — до начала ноября (Мальчевский, Пукинский, 1983). В Эстонии интенсивные миграции в районе Пухту (Йыги и др., 1961) и на севере республики (Манк, 1959; Renno, 1978) протекают с середины сентября до середины октября, отдельные особи наблюдаются в это же время и на северо-западном побережье Чудского озера (Роотсмяе, 1959). В те же сроки пролёт регистрировался и на Куршской косе (Вайткявичюс, 1961). В Горьковской области мигрантов встречали в разные годы с 11 по 26 сентября (Воронцов, 1967). В районах Киева и Харькова первые пролётные клуши отмечались с 9 по 20 августа, в середине следующего месяца миграции становятся здесь хорошо заметными (Сомов, 1897; Шарлеман, 1913); иногда массовый пролёт в этих районах регистрируется в октябре, последние особи встречаются здесь до начала ноября. В низовьях Днепра первые птицы наблюдаются обычно 17-20 сентября и держатся здесь до замерзания Днепра (Клименко, 19506).

Основные направления осенних миграций у птиц с Белого моря юго-западное и юго-восточное (Бианки, 1967). Большинство сеголетков летит при этом к бассейнам Западной Двины, Днепра и Волги. В этом же направлении перемещаются скандинавские клуши (Valicongas, Nordstrom, 1957; Nordstrom, 1957-1963, цит. по.: Бианки, 1967). На востоке основные миграционные пути ограничиваются бассейнами рек Северной Двины и Волги. Неполовозрелые особи в возрасте 1–3 лет и сеголетки встречаются преимущественно по Восточно-Европейской равнине и к юго-востоку от неё. На юг залетают до Кустаная и Омска (Долгушин, 1962), известен даже один возврат из Бирмы (Бианки, 1967). На восток птицы проникают до бассейна Печоры (Теплова, 1957). Гораздо меньше возвратов даёт, как указывает В. В. Бианки, (1967), юго-западное направление (Польша, Дания, Франция, Италия). В Ленинградской области основной поток мигрантов направляется вдоль побережий Финского залива. Как показывают данные кольцевания (Мальчевский, Пукйнский, 1983), здесь пролетают в основном птицы из Финляндии (19 возвратов) и Швеции (2 возврата).

На пролёте птицы держатся обычно небольшими стаями, часто вместе с другими крупными чайками. Охотно посещают в это время места лова рыбы в море, рыборазводные пруды, городские свалки.

Летом — скалистые побережья, прибрежные острова и острова на крупных внутренних озёрах. В бассейне Белого и Балтийского морей, а также на крупных озёрах предпочитает мелкие островки, расположенные по возможности далеко от берега, не избегает при этом (в отличие от серебристой чайки) понижений рельефа и сплошного ковра растительности (Аумеэс, 1967; Бианки, 1967; Пеэдосаар, Онно, 1970; Хохлова, 1977; Renno, 1978; Мальчевский, Пукинский, 1983).

В Англии в последние десятилетия успешно осваивает антропогенные биотопы (Salmon, 1958; Owen, 1975; Monaghan, Coulson, 1977). В пределах Ленинграда несколько лет существовала небольшая колония на намывном участке берега в районе Угольной гавани (Пантелеев, 1984). Зимой птицы держатся по побережьям и в прибрежных участках моря, сопровождая суда, посещая рыбообрабатывающие предприятия и свалки.

На гнездовьях крупных скоплений не образует, селится отдельными парами или небольшими (до нескольких десятков пар) колониями. Вероятно, самая крупная в СССР колония на острове Малом в Финском заливе насчитывает (Renno, 1978) более 700 пар. В Карелии (Хохлова, 1977) самая крупная колония в 1976 году состояла из 73 гнёзд. На острове Мэй у восточных берегов Шотландии известна колония численностью 2 500 пар (Duncan, 1981а). В южной части карельского берега Белого моря обитает всего 50 пар, в Онежском заливе — около 300 (Бианки, 1967). На островах Финского залива в 1971 году в пределах Эстонии было учтено всего 295 пар (Ренно, 1972), у западных берегов этой республики в период с 1959 по 1971 годы насчитывалось от 32 до 167 пар (Аумезс, 1967, 1972). По последним данным О. Ренно (Renno, 1978), на островах Ухтью у северо-восточных берегов Эстонии гнездится до 390 пар, у полуострова Кугальский уже в Ленинградской области — около 150 пар.

Общая тенденция изменения численности почти повсеместно одинакова. В западной части ареала на Британских островах и островах в южной части Балтийского моря численность неуклонно увеличивается и в некоторых районах ежегодный прирост её достигает 20–29% (Paludan, 1951; Brown, 1967б; Parslow, 1967; Harris, 1970b; MacRoberts М., MacRoberts B., 1972; Greenhalgh, 1974; Davis, Dunn, 1976; Monaghan, Coulson, 1977; Sandeman, 1982). Здесь предпринимаются специальные меры, ограничивающие дальнейший рост популяции (Duncan, 1981а, б; Jones, White, 1982).

В отдельных районах на Британских островах численность в некоторые годы локально уменьшается из-за эпизоотий (Mudge, Frust, 1981; Ferns, 1982). Несколько иная картина динамики численности вырисовывается в последнее время в Ленинградской обл. и Финляндии. До начала 60-х годов в Финляндии численность птиц увеличивалась или оставалась постоянной (Lemmetyinen, 1980), позднее она стала уменьшаться из-за конкуренции с серебристой чайкой, численность которой к этому моменту резко возросла (Kilpi et al., 1980; Bergman, 1982; Kilpi, 1983).

В Ленинградской области резкое падение численности отмечено с середины 50-х годов (Мальчевский, Пукинский, 1983). Причиной его, кроме усилившейся конкуренции с серебристой чайкой на местах гнездования, эти авторы считают возросшее беспокойство птиц людьми во время размножения.

У птиц с территории СССР изучено слабо. В погадках, собранных в июле на Белом море (Бианки, 1967) 83% (по встречаемости) составили семена вороники, насекомые — 43%, рыба — 35%, моллюски (в основном мидии) — 23%, полихеты (Nereis virens) — 5%, ракообразные (Hyas araneus, Crangon crangon) — 3,3%. В желудках добытых взрослых птиц обнаружены остатки мелкой рыбы и насекомых. Пища птенцов (материал из 4 отрыжек) состоит из мелкой рыбы (песчаники Ammodytes hexapterus marinus, мойвы Mallotus villosus). Кроме рыбы в отрыжках встречаются остатки миног Lampetra japonica, полихеты Nereis pelagica, насекомые: усачи, щелкуны, жужелицы, летающие формы муравьёв Formica, мухи журчалки и оводы.

В окрестностях Киева в желудках, добытых на осеннем пролёте клуш, находили уклеек, пескарей; однажды была обнаружена крупная полёвка Microtus arvalis (Шарлеман, 1913). Этот же автор наблюдал, как клуши поедали подранков речной чайки и чибиса, В Швеции они в больших количествах поедают миног, когда те заходят на нерест в реки (Sjoberg, 1973). В Англии отмечен случай поедания гусениц зимней пяденицы Operohptera brumata на вересковых пустошах во время массового размножения этих насекомых (Picozzi, 1981). В Рижском заливе во время весеннего пролёта клуши вместе с другими крупными чайками кормятся в море у рыболовных сетей, а на берегу — у рыбозаводов (Леинь, Каспарсон, 1961).

Как и другие чайки, клуши в течение всего года охотно кормятся на свалках в крупных городах и портах, но в отличие от серебристых чаек они всё же меньше тяготеют к питанию отходами (Brown, 1967в; Harris, 1969). На свалках, как показали специальные исследования (Verbeek, 1977), большинство клуш специализируется на краже уже найденного серебристыми чайками корма.

Как и у других крупных чаек, отрицательное влияние на успех размножения оказывают наземные и воздушные хищники, беспокойство людьми во время размножения, а также неблагоприятные кормовые или погодные условия. В местах больших скоплений на кормёжках и местах отдыха страдают от эпизоотий (Mudge, Frust, 1981; Ferns, 1982).

Хозяйственного значения вид не имеет, охрана не предусмотрена. В некоторых регионах, где крупные скопления птиц становятся эпидемиологически опасными для людей, с ними ведётся борьба (Jones, White, 1982).