Чеграва
Hydroprogne caspia

Очень крупная крачка, размером лишь немного уступает серебристой чайке. От всех крачек отличается размерами, от чаек — длинным красным клювом, вырезанным хвостом и характерной для крачек чёрной «шапочкой». Полёт сильный, с медленными, как у крупных чаек, взмахами крыльев. В то же время чегравы способны останавливаться в воздухе, трепеща крыльями, как другие крачки. На воду в норме, по-видимому, не садится. Добычу ловит, ныряя в воду с разлёта, причём обычно погружается целиком. Неплохо ходит по земле, чувствует себя здесь гораздо увереннее многих крачек.

На территории колонии очень шумная птица. Голос громкий, резкий; в нем преобладают каркающие и скрежещущие звуки. Крик тревоги — повторяющиеся звуки типа «рак, рак, рак». Агрессивные столкновения сопровождаются стрекочущим криком, который представляет собой серию быстро повторяющихся слогов «ра-ра-ра-ра-ра». В период инкубации именно этот крик создаёт шумовой фон колонии. Характерен громкий скрежещущий крик, который можно приблизительно передать буквами как «чкарркакаррриу». Его издаёт чеграва, возвращающаяся (обычно с добычей) в колонию.

Окраска (Дементьев, 1951; Cramp, 1985). Самец и самка в брачном наряде. Лоб, темя, затылок, верхняя часть уздечки, окологлазная область и кроющие уха чёрные; перья затылка слегка удлинены и образуют хохол. Спина, плечевые, кроющие крыла светлые серебристо-сизые; задняя часть шеи, поясница, верхние кроющие хвоста и рулевые белые, последние нередко с сероватым налётом. Нижняя часть тела белая. Наружные опахала дистальных и оба опахала проксимальных первостепенных маховых светлые, серебристо-серые, концы и край внутренних опахал 5–6 дистальных первостепенных черновато-серые. Нижняя поверхность дистальных первостепенных тёмно-серая. Клюв ярко-красный, ноги чёрные, радужина тёмно-бурая.

Самец и самка в зимнем наряде. Лоб и уздечка белые, темя и затылок в белых и чёрных пестринах; перед глазом чёрное пятно, такого же цвета кроющие уха. Остальное оперение, как в предыдущем наряде. Окраска клюва несколько светлеет, кончик становится тёмным.

Пуховой наряд (Cramp, 1985; живые птенцы с Лебяжьих островов). Окраска сильно варьирует от серебристо-серой, почти белой, до желтовато-серой, причём различную окраску нередко имеют и птенцы одного выводка. По верхней стороне тела разбросаны отдельные мелкие тёмные пестрины, иногда они практически отсутствуют. Нижняя часть тела светлая, подбородок и брюшко белые, уздечка и нижняя часть горла нередко серые. Клюв оранжево-красный с тёмным пятном на вершине, ноги оранжево-жёлтые, радужина темно-коричневая.

Гнездовой наряд. Верхняя часть головы белая с густыми чёрными продольными пестринами, кроющие уха и пятно перед глазом чёрные или тёмно-серые. Перья верхней части спины, плечевые и третьестепенные маховые тускло-серые с беловатыми или охристыми каймами. Многие из них имеют предвершинные V-образные тускло-чёрные пятна; количество перьев с такими пятнами индивидуально варьирует. Задняя часть спины, поясница и большинство верхних кроющих крыла, как у взрослых птиц, но вершины перьев нередко с охристым налётом. Часть малых кроющих более тёмного цвета в предвершинной части, они образуют неявную тёмную полосу вдоль крыла. Задняя часть шеи, нижняя часть тела и нижние кроющие крыла белые. Рулевые серые с белыми внутренними опахалами, светлыми концами и тёмными предвершинными пятнами. Первостепенные маховые, как у взрослых, но темнее; проксимальные первостепенные с белой вершиной. Клюв оранжево-жёлтый или оранжево-красный с тёмным кончиком, ноги жёлтые с черноватым налётом, радужина тёмно-коричневая.

Первый зимний наряд. Как окончательный зимний, но маховые, рулевые и часть кроющих крыла остаются от гнездового наряда. Весной и летом второго календарного года первый зимний наряд прямо переходит во второй зимний (Cramp, 1985). Летом третьего и, возможно, четвёртого календарного года часть птиц имеют белое пятно или пестрины в передней части лба.

Размеры (мм) (ЗМ МГУ) и масса тела (г) (Бородулина, 1960; Долгушин, 1962; Заболоцкий, Заболоцкая, 1963).

Длина крыла: самцы: (n = 11) — 389–432 (среднее 417); самки: (n = 13) — 394–423 (среднее 409).

Длина клюва: самцы: (n = 14) — 62,8–72,3 (среднее 67,3); самки: (n = 14) — 63,1–69,5 (среднее 65,9).

Длина цевки: самцы: (n = 14) — 43,9–50,0 (среднее 46,7); самки: (n = 13) — 43,9–48,5 (среднее 45,4).

Масса тела: самцы: (n = 10) — 640–700 (среднее 673); самки: (n = 14) — 482–730 (среднее 623).

Линька в первый зимний наряд полная, начинается в ноябре (иногда октябре) — декабре, завершается к марту — апрелю, однако первостепенные маховые часто не успевают смениться до июня. Повторная линька первостепенных начинается с самых внутренних в марте — апреле. Завершается она сменой II (первого видимого) первостепенного в сентябре — октябре, когда оперение головы, туловища, хвоста и кроющих крыла из первого зимнего наряда линяет непосредственно во второй зимний наряд. Последующие линьки проходят, как у взрослых птиц, но послегнездовые могут начинаться раньше или продолжаться дольше, а предгнездовые вовлекать большее число внутренних первостепенных, чем линьки взрослых птиц. Кроме того, у неполовозрелых особей могут несколько смещаться сроки линьки первостепенных маховых.

У взрослых особей бывает две линьки в году: полная послебрачная и частичная предбрачная. Послебрачная начинается линькой оперения лба и темени между концом июля и концом сентября. Проксимальные первостепенные либо начинают сменяться в это же время, либо после появления птиц на зимовках. Линька оперения тела, хвоста и крыльев завершается в январе — феврале. Предбрачная линька включает смену оперения головы и части оперения туловища (февраль — март), хвоста и обычно нескольких проксимальных первостепенных маховых (их смена начинается после завершения смены первостепенных маховых послебрачной линьки). Линька первостепенных прерывается на стадии новых 2–4 проксимальных, а не продолжается после сезона размножения. Птицы, поздно завершившие послебрачную линьку, не приступают к повторной смене первостепенных до сезона размножения (Cramp, 1985).

Монотипический вид.

Иногда чеграв Австралии и Новой Зеландии выделяют в особый подвид Hydroprogne caspia strenua (Peters, 1934; Howard, Moore, 1984). C. A. Бутурлин (1910) выделил в отдельный подвид Hydroprogne caspia leptorhyncha крачек из Уссурийского края. Однако большинство систематиков считают чеграв монотипическим видом (Vaurie, 1965; Степанян, 1975; Cramp, 1985).

Не решён окончательно и вопрос о выделении чегравы в отдельный род. Часть авторов (Moynihan, 1959; Cramp, 1985) относят её к роду Sterna, однако большинство систематиков выносят чеграву в монотипический род Hydroprogne (Peters, 1934; Дементьев, 1951; Vaurie, 1965; Степанян, 1975; Wolters, 1975), что, очевидно, более правильно.

Гнездовой ареал. Обитает на всех материках, кроме Южной Америки и Антарктиды, однако везде поселяется спорадично (рис. 71). В зарубежной Европе в настоящее время гнездится в Швеции и Финляндии. В отдельные годы гнезда этих птиц отмечаются в Норвегии, ГДР, Польше и Италии; в прошлом столетии и начале нынешнего чеграва гнездилась во Франции, Дании и на территории ФРГ (Cramp, 1985).

В СССР чегравы гнездятся отдельными изолированными поселениями, удалёнными друг от друга на десятки и сотни километров (рис. 72).

Этим они очень напоминают черноголовых хохотунов, с которыми часто поселяются на одних и тех же водоёмах и даже островах. Современное размещение гнездовых поселений следующее. В Эстонии чегравы гнездятся в Матсалуском заповеднике и окрестностях острова Вильсанди (Аумеэс, 1972; Кастепильд, 1972); впервые гнездование в Эстонии отмечено в 1910 году (Никлус, 1957). В 1976 году одна пара вывела птенцов на озере Энгуре в Латвии (Виксне, 1983). На севере Причерноморья чеграва гнездится в Тендровском заливе (Черноморский заповедник), на Лебяжьих островах Каркинитского залива и Чонгарских островах Сиваша (Зубакин, Костин, 1977; Костин, 1983; Ардамацкая, 1982, 1984). В Тендровском заливе поселения чеграв известны по крайней мере с 1935 года, на Лебяжьих островах — с начала 1950-х годов. На Чонгарских островах гнездование этой крачки обнаружено в 1901 году (Молчанов, 1906), однако затем чегравы, видимо, переселились на остров Китай, где гнездились в 1934-1937 годах и 1953 году (Иваненко, 1936; Андреев, 1940; Солдатенко, 1956). По крайней мере с 1973 г. поселения чеграв опять отмечаются на Чонгарских островах (Сиохин, 1981а; Костин, 1983).

Далее на восток известны нерегулярные гнездования отдельных пар и небольших групп на водохранилищах Маныча (Петров, Миноранский, 1962; Языкова, 1975). Крупные поселения чеграв расположены на северном Каспии, где птицы гнездятся в авандельте Волги на островах Жемчужный и Морской Очиркин, в дельте Урала (по-видимому, не регулярно) и на островах прибрежных мелководий восточной части северного Каспия (Бондарев, 1975; Кривоносов, 1976). В начале 1950-х годов чегравы гнездились на Тюленьих (Мангистауских) островах (Гладков, Залетаев, 1956), современные данные об этом поселении отсутствуют. На юго-востоке Каспия гнездование отмечено лишь в заливе Кара-Богаз-Гол (Васильев и др., 1975; Щербина, 1979) .

В Казахстане чегравы гнездится на озере Челкар-Тенгиз и в низовьях Тургая и Иргиза, на Балхаше, озёрах Бийлюкульской и, возможно, Теликульской группы, в низовьях реки Чу (Долгушин, 1962; Ауэзов, 1986), на Алаколе (Ауэзов, Грачев, 1975) и озере Тенгиз (Чекменев, 1964; Волков, 1975; Андрусенко, 1981); с 1983 года — на Капчагайском водохранилище (Сема и др., 1986). Гнездование отмечалось в ряде мест на Аральском море (Зарудный, 1916; Исмагилов, 1955; Долгушин, 1962; Степанян, Галушин, 1962), однако в связи с прогрессирующим усыханием Арала по крайней мере часть поселений в настоящее время испытывают депрессию (Гисцов, 1964). Неизвестно современное состояние колоний низовий Амударьи (Гладков, 1932). В Средней Азии чеграва, помимо Кара-Богаз-Гола, достоверно гнездится ныне лишь на Хаузханском водохранилище (Эминов, 1975) и Айдаркуле (Мухина, 1983; Остапенко и др., 1984).

Колонии чеграв отмечены также на озере Чаны (Ходков, 1981), с 1977 года в дельте реки Селенги на Байкале (Мельников, 1979) и на Торейских озёрах (Зубакин, 1981а). На озере Ханка чеграва, вопреки прежним указаниям (Бутурлин, 1934; Дементьев, 1951; Иванов, 1976), не гнездится, по крайней мере, в настоящее время (Воробьёв, 1954; Поливанова, 1971; Глущенко, 19846). В Туве статус чегравы пока неясен (Баранов, 1981; Савченко, 1983), по соседству достоверное гнездование отмечено для озера Хара-Ус-Нур на северо-востоке Монголии (Степанян, Болд, 1983). Нерегулярно гнездится на озёрах северной Кулунды (Гынгазов, Миловидов, 1977).

Эстонские, финские, шведские и черноморские чегравы имеют, видимо, сходные места зимовок: побережье Западной Африки (особенно Гвинейский залив), долина реки Нигер, долина реки Нил в Египте и Судане, Средиземное море (побережье Туниса). Чегравы с Каспия зимуют в Иране (провинции Систан и Гюрген), Ираке, Саудовской Аравии и Индии. Казахстанские и среднеазиатские чегравы отмечены на зимовках главным образом во внутренних районах Ирана (Систан, Заболь), а также в Индии, Пакистане, Бангладеш, Персидском заливе, Омане, во Вьетнаме, Кампучии и Судане. Имеются два зимних возврата из Дании от чеграв, окольцованных птенцами в Эстонии и на озере Алаколь в Казахстане (Таманцева, 1955; Шеварёва, 1962; Кривоносов и др., 1978; Костин, 1978, 1983; Cramp, 1985; Сема и др., 1986; ЦКАН). Изредка чеграв отмечают зимой на юго-западном Каспии (Виноградов, Чернявская, 1965).

Таким образом, птицы из нашей страны зимуют на обширной территории от побережья Западной Африки до Вьетнама. Области зимовок разных популяций перекрываются, но птицы западных регионов зимуют, как правило, в западной части зимовочного ареала, восточных — в восточной. Отдельные птицы разных популяций могут проводить зиму на побережье Западной Европы. Места зимовок чеграв с Байкала и из Забайкалья не установлены.

В период миграций чегравы большей частью летят напрямик через континент, пересекая обширные безводные пространства. В августе — сентябре у европейских и азиатских чеграв происходят послегнездовые кочёвки, когда птицы отмечаются как в окрестностях места гнездования, так и в нескольких десятках и сотнях километров от него, причём нередко в направлении, противоположном миграционному. Однако у чеграв, гнездяшихся в Финском заливе, в это время уже наблюдается осенний пролёт, который проходит через Ленинградскую область, республики Прибалтики, Калининградскую обл., Белоруссию, западную половину Украины, далее через дельту Дуная (Корзюков, 1981) и Румынию в Средиземное море; часть птиц затем пересекают Сахару, достигая Гвинейского залива. Птицы, гнездящиеся севернее — в Ботническом заливе, пролетают через территорию нашей страны тем же маршрутом в сентябре и частично октябре. В октябре — ноябре большинство чеграв достигают мест зимовок, причём северные птицы прилетают сюда в целом несколько раньше. Весенний пролёт финно-скандинавских чеграв проходит в апреле — мае напрямик через Чехословакию, Венгрию, Польшу, лишь слегка захватывая Львовскую и Калининградскую области. На Чёрное и Азовское моря чегравы возвращаются, видимо, вдоль побережий, достигая Крыма в первых числах марта (Шеварёва, 1962; Смогоржевский, 1970; Костин, 1978, 1983). На Балтике в районе города Паланги первых чеграв отмечают в начале второй декады апреля (Петрайтис, 1975), в Швеции первые чегравы появляются 10–15 апреля, в Финляндии — несколькими днями позже (Cramp, 1985). На Ладоге в районе Свирской губы пролёт идёт в первой половине мая (Носков и др., 1981).

В азиатской части ареала весенний пролёт отмечен на южном Каспии с начала марта до первой половины апреля (Дементьев и др., 1955; Заблоцкий, Заблоцкая, 1963), в долине реки Мургаб — в апреле (Эминов, 1978), на Айдаркуле — с 14 марта (Остапенко и др, 1984), В дельте Волги чегравы появляются в апреле (Луговой, 1958), в районе Кургальджина — 27 апреля —13 мая, у Семипалатинска — в третьей декаде апреля (Долгушин, 1962). на Торейских озёрах в первой половине мая (Леонтьев, 1972), в дельте Селенги — с 30 апреля, чаше с 17-19 мая (Мельников, 1979). Осенний пролёт на юго-западе Каспия отмечен в сентябре — октябре; отдельные птицы задерживаются здесь до первой трети ноября (Заблоцкий, Заблоцкая, 1963). В других местах осенний пролёт не выражен, птицы исчезают незаметно. Северную половину Казахстана птицы покидают в сентябре, южную — в октябре (Сема и др., 1986). На Айдаркуле последние чегравы отмечаются 22 сентября (Остапенко и др., 1984; Калабин, 1986), на Торейских озёрах — во вторую половину сентября (Леонтьев, 1972).

Судя по данным кольцевания, чегравы с озера Алаколь осенью пролетают через южную часть Туркмении и Таджикистана. По-видимому, существует также пролёт через Джунгарские ворота и Китай. Весенние пути пролёта, вероятно, повторяют осенние. Аральские чегравы попадают на зимовки в Персидский залив через долину Мургаба. Чегравы с озера Тенгиз осенью, по-видимому, летят в Персидский залив через Каспий (Сема и др., 1986).

Часть неполовозрелых чеграв в возрасте 1–2 года отмечаются летом в местах зимовок (Шеварева, 1962; Костин, 1978, 1983). Для этого вида характерны широкие летние кочёвки бродячих птиц, которые захватывают всю область гнездования вида и нередко выходят за её пределы. В частности, кочующие особи постоянно наблюдаются по всему Казахстану (Долгушин, 1962), встречаются в Омской области (Сулимов, 1981). Пролёт чеграв идёт одиночными особями или небольшими группами в 2–7 особей (Долгушин, 1962; Cramp, 1985).

Залётных чеграв встречали в Великобритании, Ирландии, Норвегии, на Фарерских островах (Cramp, 1985), на Семи островах (Герасимова и др., 1967), в Московской области (Птушенко, Иноземцев, 1968), в окрестностях Барнаула (Велижанин, 1928), южном Приморье (Taczanowski, 1893; Глущенко, Шибнев, 1984), на острове Сахалин (Гизенко,1955).

В сезон гнездования — морские побережья и крупные внутренние водоёмы, как правило солёные, реже пресные. Чегравы явно предпочитают естественные водоёмы, водохранилища их привлекают в меньшей степени.

Поселяются как на рыбных, так и безрыбных водоёмах; необходимые условия гнездования: достаточно удалённые от берега небольшие островки с ровными, лишёнными растительности участками и наличие в относительной близости от гнездовья — по И. А. Долгушину (1962). не далее 40–50 км — водоёмов с рыбой. Вне сезона размножения — морские побережья, крупные озера, долины крупных рек.

В целом невысокая. В Эстонии число гнездящихся пар возрастает: в 1971 году гнездилось 350 пар (Кастепильд, 1972), в конце 1970-х годов — около 500 пар (Cramp, 1985). Численность черноморско-сивашской популяции сильно колеблется по годам: в отдельные годы она превышала 1 тысячи гнездящихся пар (1970 год), в середине 1970-х годов держалась на уровне 500 пар, затем снизилась до примерно 300 пар (Сиохин, 1981а; Костин, 1983; Ардамацкая, 1984). Возможно, это связано как с негнездованием части особей, так и существованием пока неизвестных колоний. На севере Каспия гнездится, по-видимому, не менее 5 тысячи пар (Кривоносое, 1976), в заливе Кара-Богаз-Гол — 50–90 пар (Щербина, 1979), на озере Тенгиз в 1970-х годах— 75–840 пар (Волков, 1975; Андрусенко, 1981), на озере Алаколь — до 3 тысяч пар (Ауэзов, Грачёв, 1975; Ауэзов, 1980), на Аральском море не менее нескольких сот пар (Долгушин, 1962). На озере Чаны в 1978 году отмечено 124 гнездяшиеся пары (Ходков, 1981), на Хаузханском водохранилище в 1963 году — 25 пар (Эминов, 1975), на Торейских озёрах в 1976 году — 635 пар (Зубакин, 1981а), в дельте Селенги в 1977–1981 годах — 300–400 особей (Мельников, 1984) .

Всего в СССР в благоприятные годы гнездится, по-видимому, 12,5–15 тысячи пар. Общая тенденция изменения численности не ясна: она либо стабильна, либо медленно возрастает. В Швеции и Финляндии численность растёт; в конце 1970-х годов здесь гнездилось по 1 тысячи пар (Cramp, 1985).

Активность преимущественно дневная, но отдельные чегравы могут возвращаться в колонию или улетать из неё в полной темноте. Свободные от насиживания партнёры обычно ночуют у гнёзд или на краю колонии. Массовый вылет птиц из колонии начинается примерно за 1 час — 1 час 10 минут до восхода солнца (наши данные). Несмотря на гнездование плотными крупными колониями, вне сезона размножения чегравы держатся одиночно, парами или небольшими группами до 7 особей, лишь во время отдыха и ночёвок могут собираться вместе более 100 птиц. Кормятся чегравы обычно также в одиночку или парами (Cramp, 1985).

Данные кольцевания (ЦКАН) как будто указывают на постоянство состава мигрирующих групп в первый год жизни (птиц, окольцованных в одной колонии, добывали в один и тот же день и в одном месте на зимовках).

Чеграва питается почти исключительно рыбой 15–20, иногда 30 см длиной, гораздо реже — водными беспозвоночными, в частности раками (Мензбир, 1895; Bent, 1921; Шевченко, 1937; Деревягин, 1948; Гладков, Залетаев, 1956; Бородулина, 1960, 1965; Чекменёв, 1964; Koli, Soikkeli, 1974; Cramp, 1985). По-видимому, иногда способна поедать и наземных насекомых, например саранчу в период её массового появления (Спангенберг, Фейгин, 1936). Кочующее из сводки в сводку утверждение о том, что чеграва иногда поедает яйца и птенцов других птиц (Дементьев, 1951; Долгушин, 1962 и др.), по-видимому, впервые было высказано ещё М. А. Мензбиром (1895) и фактическими данными не подтверждено. Подобные факты (если они были) можно трактовать только в качестве редчайшей случайности. Видовой состав добычи зависит от места обитания конкретной особи. В северном Крыму это преимущественно бычки разных видов (Костин, 1983), на юго-западе Каспия — кутумы, вобла и атеринка (Заблоцкий, Заблоцкая, 1963), на Кургальджине — плотва и карась, в Балхаше и Алаколе — маринка (Долгушин, 1962), в южной Туркмении — аральская плотва, закаспийская храмуля и сазан (Эминов, 1969).

Основной способ охоты чегравы напоминает поисковый полет речной крачки без трепетания. Птица, задержавшись в воздухе на высоте 3–20 м, вертикально бросается в воду, часто скрываясь в ней целиком. За кормом чегравы способны улетать на расстояние до 30 км от колонии, в отдельных случаях, видимо, до 100 км (Спангенберг, Фейгин, 1936; Бородулина, 1960; Cramp, 1985).

Гнёзда чеграв нередко разоряют поселяющиеся по соседству серебристые чайки, особенно при усилении фактора беспокойства (наши данные). На Балтике кладки страдают от хищничества серых ворон (Cramp, 1985). Отмечена гибель гнёзд от затопления (Эминов, 1969). Крупные размеры и рыбоядность нередко приводит к тому, что птица попадает под браконьерский выстрел. Косвенное свидетельство тому — большее по сравнению с другими крачками число возвратов от окольцованных особей.

В силу малочисленности хозяйственного значения не имеет. Занесена в Красную книгу Эстонской ССР. Без сомнения, чеграва заслуживает занесения в Красные книги Украины и РСФСР, а возможно, и в Красную книгу СССР.