Обыкновенный козодой
Caprimulgus europaeus

Среднего размера, величиной чуть крупнее дрозда, с характерными длинными острыми крыльями и длинным хвостом, тёмно-бурым с пестринами оперением, с округлыми белыми пятнами на горле, крыльях и хвосте. Гораздо темнее буланого козодоя, с которым встречается вместе в пустынях Средней Азии и Казахстана (рис. 24).

Строение, как и у других козодоев, рыхлое, а оперение мягкое, как у сов. В сумерках и ночью силуэт летящего козодоя напоминает мелкого пернатого хищника, похожего на дербника. полёт его лёгкий, бесшумный и очень маневренный, он изобилует неожиданными остановками и резкими поворотами. Нередко после двух-трёх глубоких взмахов козодой планирует на неподвижно расставленных крыльях, может и зависать на одном месте, трепеща крыльями подобно пустельге. Активен в сумерках. Днём попадается на глаза лишь случайно, когда вдруг взлетает буквально из-под ног. Заметить сидящего на земле или вдоль ветки козодоя трудно, благодаря покровительственной окраске его тёмно-серого оперения со струйчатым рисунком и привычке затаиваться, сидеть неподвижно. Ходит редко и неохотно, в густую высокую траву не садится, предпочитая оголённые участки почвы или покрытые низкорослой травянистой растительностью. В конце лета и осенью козодоя можно встретить в пойменных угодьях на дорогах, где вечером в темноте в свете фар мотоцикла или автомашины его ещё издали замечаешь по отражающим свет глазам. В этот период птицы (особенно молодые) неосторожны, что приводит к их гибели под колёсами транспорта. Эту особенность поведения можно использовать для отлова козодоев в целях мечения, применяя яркий источник света.

Голос разнообразен. Наиболее известна песня — протяжная трель, называемая иногда мурлыканьем или урчанием. Передать её можно как «уэрррэррр.. .эррр». Слегка модулируясь, песня непрерывно тянется до минуты, а то и дольше. Временами она отдалённо напоминает «пение» зелёной жабы. Летающие бесшумно в темноте козодои издают отрывистые крики «уик.. .уик», иногда ими же заканчивается песня. Обеспокоенные птицы днём чокают и издают глухие шипящие звуки. Во время брачных полётов самцы изредка громко хлопают крыльями. В разгар брачного периода песню козодоя иногда можно услышать и днем, особенно в пасмурную погоду. Вне сезона размножения молчалив.

Окраска. Самец во взрослом наряде. Общий окрас различных участков верха варьирует от серебристо-серого до тускло-ржавого. Как правило, верх головы, мантия и спина дымчато-буровато-серые с едва заметной поперечной струйчатостью и с черновато-бурыми наствольями. Вокруг глаза короткие коричневатые с бурыми краями перья образуют неправильное кольцо; под тазом — светлая полоска. Кроющие уха буровато-коричневые. Надхвостье и рулевые одного цвета со спиной, с бурыми поперечными извилистыми полосами. Две крайние пары рулевых — с крупными белыми вершинными полями длиной 25-35 мм. Плечевые и кроющие крыльев тёмно-бурые или серые, с охристыми пятнами на концах внешних опахал. Маховые тёмно-бурые, с рыжевато-охристыми широкими поперечными пятнами и округлыми белыми пятнами на внутренних опахалах I–III первостепенных маховых (у II-III белое заходит и на внешние опахала). Низ и бока светлые, серовато-охристые, в частых поперечных буроватых полосках. Подбородок беловатый, по бокам горла два белых пятна, более крупных, чем у самок. Подхвостье охристое, с редкими буроватыми поперечными полосками. Белые отметины маховых и рулевых образуют на концах крыльев и хвоста яркие, резко контрастирующие округлые пятна, хорошо заметные у летящей птицы даже в сумерках, особенно во время токового полёта (Piechocki, 1969; Schlegel, 1969; Корелов, 1970).

Взрослая самка отличается от самца отсутствие белых пятен на конце крыла и рыжеватыми, а не белыми, пятнами на горле и концах крайних рулевых: последние имеют протяжённость всего 13-29 мм вдоль стержня пера (Piechocki, 1966).

Пуховой птенец. Вылупляется зрячим, с открытыми слуховыми проходами. Покрыт довольно густым пухом: коротким буроватым на спинной и более длинным, охристо-сероватым, на брюшной стороне тела. Ротовая полость грязно-синего цвета, клюв чёрный, с белым ромбовидным яйцевым «зубом». Основания трёх передних пальцев соединены заметной перепонкой, коготь среднего пальца гладкий, без характерных для взрослого козодоя зазубрин. Длина цевки 10-11, кисти 11-12 мм.

Молодые обоего пола в первую осень жизни очень похожи на взрослых самок, отличаясь от них чуть более светлой, тусклой окраской оперения и более коротким хвостом; грудь менее испещрена, чем у взрослых, пестрины на спине менее резки, второстепенные маховые с беловатыми вершинами, а рулевые перья уже и острее, чем у взрослых (Иванов, 1953). Половые отличия у молодых птиц можно обнаружить на крайних рулевых: у самцов беловатые концевые поля занимают 5-10 мм, у самок — не более 4 мм (Piechocki, 1966). Кроме того, у некоторых самцов уже в первый год появляются беловатые вершины на трёх дистальных первостепенных маховых.

Первостепенных маховых 10, рулевых 10. Формула крыла: II>I>III>IV... Вершину крыла образуют первые три первостепенные маховые, наружные опахала второго и третьего маховых с вырезками. Клюв слабый, короткий и широкий у основания: разрез рта очень широк и окаймлён обращёнными вперёд щетинками. Ноздри маленькие округлые, окружены отодвигающимися крышечками. Цевка короткая, оперена спереди на 3/4 длины. Задний палец обращён внутрь, на когте среднего пальца зазубрины, слабо развитые у молодых. Есть предположение, что функция этих зазубрин — чистка от остатков пищи щетинковидных «вибрисс», растущих по краям рта (Schlegel, 1969). Клюв чёрный, ноги бурые, радужина очень крупных глаз тёмно-бурая (Спангенберг, 1951; Иванов, 1953).

Половые различия в размерах взрослых птиц не выражены (Cramp, 1985). Длина крыла (мм) у особей номинативного подвида (1-4) и Caprimulgus europaeus meridionalis (5-7) представлены ниже (приведены минимальные и максимальные значения; в скобках — среднее значение):

1. Нидерланды, ФРГ самцы (n = 33) 184-201 (192), самки (n = 19) 184-202 (195);
2. Британия самцы (n = 10) 185-195 (191), самки (n = 9) 184-194 (189);
3. Северо-Западная Европа самцы (n = 12) 190-200 (196), самки (n = 11) 187-201 (195);
4. Румыния, юг самцы (n = 5) 198-208 (201), самки (n = 8) 185-202 (194);
5. Испания, Португалия самцы (n = 7) 183-192 (186), самки (n = 4) 185-189 (187);
6. Алжир, Марокко самцы (n = 12) 175-186 (181), самки (n = 5) 175-186 (183);
7. Греция самцы (n = 7) 175-186 (180), самки (n = 3) 179-181 (180);

Длина хвоста (мм) — самцы (n = 34) 129-146 (137), самки (n = 23) 129-144 (136);
Длина цевки (мм) — самцы (n = 10) 16,1-17,8 (16,8), самки (n = 12) 16,3-18,2 (17,2);
Длина клюва (мм) — самцы (n n= 12) 8,0-9,5 (8,8), самки (n = 16) 7,5-9,7 (8,9).

У молодых хвост незначительно короче, чем у взрослых, другие отличия недостоверны (Cramp, 1985). В Центральной и Восточной Европе хвост молодых козодоев в среднем на 11 мм короче, чем у взрослых (Piechocki, 1966). Сведения по массе тела приведены в таблице 6.

Изучена слабо. У взрослых птиц маховые и рулевые перья сменяются на зимовках, а мелкое перо — в основном на местах гнездования, перед отлётом, причём линька последнего протекает очень бурно, охватывая почти одновременно все контурные перья (Нейфельдт, 1958). При этом наблюдается значительная индивидуальная изменчивость, одни птицы успевают до отлёта сменить всё мелкое перо верха головы, корпуса и самые внутренние (третьестепенные) маховые; другие — только частично, а третьи улетают в полностью старом, изношенном оперении.

Постювенильная линька у молодых начинается в конце июля — августе. Сначала сменяются перья темени, плечевые, часть перьев зоба и боков. Малые и средние кроющие крыла обновляются по пути на зимовку в сентябре — октябре. Первостепенные маховые линяют в ноябре — декабре, позднее, чем у взрослых. Некоторые особи сохраняют по несколько старых второстепенных маховых или внешних кроющих крыла возможно ещё на один год (Cramp, 1985).

Различают 5-6 подвидов, границы которых в некоторых случаях весьма неопределённы.

1. Caprimulgus europaeus europaeus — Caprimulgus europaeus Linnaeus, 1758, Syst. Nat., ed.10, стр.193, Швеция. Наиболее тёмный и крупный подвид. Общая окраска нижней и верхней сторон тела темнее, сверху более буроватая с охристым налётом, менее сероватая, чем у Caprimulgus europaeus meridionalis. Интерградирует с meridionalis в Причерноморье и на Северном Кавказе, с unwini — в северном Казахстане, с dementievi — в области Байкала.
2. Caprimulgus europaeus meridionalis — Caprimulgus europaeus meridionalis Hartert, 1896, Ibis, стр.370, Греция. Близок к номинативной форме, но несколько светлее, более сероватый. У взрослых самцов белые пятна на первостепенных маховых несколько больше, чем у Caprimulgus europaeus europaeus.
3. Caprimulgus europaeus zarudnyi — Caprimulgus europaeus zarudnyi Hartert, 1912, Vog. Pal. Fauna 11,1912, 849 стр.1912, Тарбагатай. Отличается от номинативного подвида мелкими размерами и более светлой окраской оперения.
4. Caprimulgus europaeus dementievi — Caprimulgus europaeus dementievi Stegmann, 1948 (1949), Охрана природы № 6, стр.109, Орок-Нур, северноя часть Гоби. Близок к Caprimulgus europaeus unwini. Верхняя сторона тела светло-серая с изабелловым оттенком. Продольные чёрные пестрины на голове и плечах с охристыми каёмками. Нижняя сторона тела более желтоватая, светло-глинистая.
5. Caprimulgus europaeus unwini — Caprimulgus unwini Hume, 1871, Ibis, стр.406, Абботабад, Хазара. Много светлее, чем Caprimulgus europaeus europaeus и Caprimulgus europaeus meridionalis, верхняя сторона тела светло-серая, продольные пестрины на голове и плечах узкие, на груди развит серый цвет, на брюхе — желтоватый оттенок. Белые пятна на первостепенных маховых самцов крупнее, чем у meridionalis.
6. Caprimulgus europaeus plumipes — Caprimulgus plumipes Przevalski, 1876. Пржевальский, Монголия и страна Тангутов II, стр.22, 1876, северноя часть излучины реки Хуанхэ. По окраске ближе всего к Caprimulgus europaeus zarudnyi. Встречен на пролёте в южных и восточных районах Казахстана (Ковшарь, 1966; Корелов, 1970).

Систематика изучена недостаточно. Ряд авторов (Howard, Moore, 1980; Cramp, 1985) сомневаются в существовании Caprimulgus europaeus dementievi и склонны свести его в Caprimulgus europaeus plumipes или Caprimulgus europaeus zarudnyi. С другой стороны, Л. C. Степанян (1975, 2003) сводит последний в синонимы номинативного подвида.

В разных частях ареала разные авторы описывали форму severzowi, валидность которой не признаётся в большинстве современных классификаций. Л. C. Степанян (2003) сводит Caprimulgus europaeus severtsowi Zarudny, 1907 в синоним Caprimulgus europaeus unwini, а Caprimulgus europaeus severtsowi Snigirevski, 1928 — в синоним Caprimulgus europaeus meridionalis.

Ряд авторов указывают на возможность интеграции Caprimulgus europaeus europaeus в Южной Европе с Caprimulgus europaeus meridionalis, а восточнее — с Caprimulgus europaeus dementievi (Степанян, 1975), Caprimulgus europaeus unwini с Caprimulgus europaeus zarudnyi (Дементьев, 1951). Систематика нуждается в более детальной разработке.

Гнездовой ареал. Область гнездования охватывает значительную часть Евразии: от атлантического побережья на западе до бассейна реки Онон и Ордоса на востоке, а также острова Средиземного моря (Корсика, Сардиния, Сицилия, Крит, Кипр) и Северо-Западную Африку от Марокко к востоку до Туниса, к югу до Большого Атласа (Степанян, 1975). К югу распространён до Сирии, Северного Ирака, северного побережья Аравийского моря, северо-запада Индии (рис.25).

К северу в Скандинавии доходит до 64° северной широты, в Финляндии до 63° северной широты, в европейской части России и в Западной Сибири до 60° северной широты, в Томской области до 61° северной широты, в бассейне Енисея до 58° северной широты, до севера Байкала и средних частей Витимского плоскогорья.

В Восточной Европе и Северной Азии козодой населяет всю европейскую часть от государственных границ к северу до Южной Карелии и Архангельска, до 60° северной широты в области Урала (Иванов, 1953; Степанян, 1975); в Западной Сибири — степную зону, подтаёжные леса, южную и среднюю подзоны тайги, к северу до бассейна реки Конда, реки Ларь-Еган (левого притока Оби) и реки Кать на всем её протяжении (Гордеев, I960; Гынгазов, Москвитин, 1965; Гынгазов, Миловидов, 1977; Москвитин и др., 1977; Равкин, 1978); в Средней Сибири широко распространён в подзоне южной тайги к северу до средней Ангары (Шведов, 1962) и верхней Лены. Высказано также предположение, что козодой будет со временем найден здесь до 62° северной широты — обычного предела распространения таких форм в Сибири (Реймерс, 1966). В районе Байкала, в северной части озера, впервые обнаружен на гнездовье близ бухты Заворотная (Малышев, 1958,1960). На северо-западном побережье Байкала обнаружен в августе в районе мысов Рытый и Заворотный, а в лесостепном ландшафте Баргузинской долины летом 1960 года козодой оказался обычной гнездящейся птицей (Гусев, 1962). Южное Забайкалье — восточный предел гнездового ареала вида. Здесь известно нахождение гнёзд козодоя в ущелье Добэ-Енхор (к северо-востоку от города Улан-Удэ), близ озера Щучье, у села Красноярово, у озера Гусиное (Измайлов, 1967; Измайлов, Боровицкая, 1973). В этом районе козодой явно расширяет свой ареал, продвигаясь на северо-восток по Баргузинской и Удинской долинам (Гусев, 1962; Измайлов, Боровицкая, 1973). Летние находки известны и для юго-восточного Забайкалья — окрестности сёл Ага, Баин-Цагак, Цасучей (Гагина, 19616; Измайлов, Боровицкая, 1973), но гнездование там не доказано.

В целом для Сибири северную границу распространения козодоя можно определить точками: Томск, Ачинск, Енисейск, Байкал. Южнее он обычен в Минусинском крае и Западном Саяне (Сушкин, 1914; Петров, Рудковский, 1985), на Алтае (Сушкин, 1938; Фолитарек, Дементьев, 1938; Кучин, 1973; Равкин, 1973).

В Казахстане и Средней Азии встречается повсеместно, но на гнездовье отсутствует в степях по Уралу, Иргизу и Тургаю, в равнинных глинистых пустынях Устюрт и Бетпак-Дала, в высокогорье и еловых лесах Тянь-Шаня (Зарудный, 1888, 1896, 1915; Сушкин, 1908; Иванов, 1940, 1969; Рустамов, 1954; Богданов, 1956; Янушевич и др., 1960; Степанян, Галушин, 1962; Абдусалямов, 1964, 1971; Ковшарь, 1966; Залетаев, 1968; Корелов, 1970; Шукуров, 1986) (рис. 26).

В делом ареал обыкновенного козодоя в Восточной Европе и Северной Азии за последние десятилетия не претерпел значительных изменений, если не считать некоторого расширения его границ на северо-востоке, в области ближнего Забайкалья. В ряде стран Западной Европы отмечено прогрессирующее сокращение территории гнездования (Cramp, 1985).

Зимует козодой в Южной и Восточной Африке и в западных районах Индии.

Поскольку пролёт проходит в тёмное время суток, сведений о его характере почти нет. Известно лишь, что летят козодои поодиночке ночами или на утренних и вечерних зорях, в стаи не собираются. Миграции идут широким фронтом — в это время козодои встречаются повсеместно.

Весной прилетают поздно, с наступлением тёплых дней и появлением активно летающих насекомых; в средней полосе европейской части России разгар их прилёта совпадает с распусканием листьев дуба (Птущенко, Иноземцев, 1968).

В европейской части бывшего СССР самое раннее появление козодоя зарегистрировано на Кавказе — 9 апреля на Лихском хребте (Жордания, Гогилашвили, 1969), в это же время в отдельные годы их регистрировали в Волжско-Камском междуречье (Гаранин, 1977). Между 14 и 17 апреля козодой появляется на Малом Кавказе (Жордания, 1962), в Ставрополье (Будниченко, 1965), в Крыму (Костин, 1983), Молдове (Аверин, Ганя, 1970), на юго-востоке и западе Украины (Страутман, 1963; Колесников, 1976), в Беловежской пуще (Федюшин, Долбик, 1967). Между 20 и 24 апреля отмечен прилёт козодоя в районе Харькова, Минска, Пинского Полесья, Смоленска, Ладожского озера (Сомов, 1897; Резцов, 1910; Шнитников, 1913; Носков и др., 1981). В последнюю пятидневку апреля прилетают самые ранние особи в Тамбов, Тулу, Московскую и Ленинградскую область (Резцов, 1910; Птущенко, Иноземцев, 1968; Мальчевский, Пукинский, 1983). Пролёт длится большую часть мая; в Белоруссии он заканчивается к 15, в Московской области — к 22 мая (Федюшин, Долбик, 1967), но в Ленинградской области идёт ещё в начале июня (Носков и др., 1981; Мальчевский, Пукинский, 1983).

В азиатскую часть России козодой прилетает гораздо позже, чем в европейскую. Только у Самарканда и Ташкента первое появление его в некоторые годы отмечено между 10 и 17 апреля (Иванов, 1969; Корелов, 1970), в других пунктах Средней Азии он появляется только в конце апреля: 26-го в горах Гиссаро-Каратегина и на нижней Сырдарье (Спангенберг, Фейгин 1936; Попов, 1959), 28-29-го на южном чинке Устюрта и в горах у Зеравшана (Рустамов, 1951; Абдусалямов, 1964). На юге Казахстана появляется в первых числах мая: 7-8 мая — в северных предгорьях Зап. Тянь-Шаня (Ковшарь, 1966), 1-8 мая — на острове Барсакельмес в Аральском море (Елисеев, 1986), 5 мая — в горах Анархай (Корелов, 1970). В Центральные и восточные районы Казахстана прилетает в середине мая: 14 мая — самая ранняя встреча на нижней Эмбе (Сушкин, 1908), 15 мая — близ Алма-Аты и на реке Бижа (предгорья Джунгарского Алатау), 16 мая — у Караганды, 19 мая — близ города Панфилов (южные предгорья Джунгарского Алатау) и у озера Тенгиз в Центр. Казахстане (Корелов, 1970). На Алтае начало прилёта— 18мая (Сушкин, 1938), но в низовьях Чулышмана отмечен даже 13 мая (Кучин, 1976). В Западную Сибирь козодой прилетает в третьей декаде мая: у Томска в разные годы его наблюдали 15-20 мая (исключительно ранняя встреча — 4 мая 1974 года), у Новосибирска — 27 мая 1959 года (Гынгазов, Миловидов, 1977), в южной тайге Приобья самую раннюю песню козодоя слышали 24 мая 1967 года (Равкин, 1978).

Осенью первыми отлетают взрослые птицы. Начинают пролёт, нередко уже в конце июля, холостые особи. Отлёт идёт весь август и сентябрь, заканчиваясь в северных районах (Приладожье) в конце этого месяца, а южнее — в начале октября. Самые поздние встречи козодоя в европейской части бывшего СССР — 21 октября в западных областях Украины (Страутман, 1963), 28 октября в Молдове (Аверин, Ганя, 1970), 3 ноября под Оренбургом (Зарудный, 1888) и 5 ноября в Крыму (Костин, 1983); в азиатской части — 25 октября в Кургальджино (Владимирская, Меженный, 1952) и 28 октября в предгорьях Западного Тянь-Шаня (Ковшарь, 1966).

Основное требование к гнездовому биотопу — сочетание древесно-кустарниковой растительности с открытыми пространствами и наличие хотя бы небольших участков оголённой почвы или разреженной низкорослой растительности. В лесной зоне этим требованиям наиболее соответствуют сосновые леса, которые козодой предпочитает на обширных пространствах северной половины своего ареала — от Беларуси, Прибалтики и Карелии до Западного Саяна и юго-восточного Забайкалья (Промтов, 1957; Нейфельдт, 1958; Федюшин, Долбик,1967; Птушенко, Иноземцев, 1968; Измайлов, Боровицкая, 1973; Гаранин, 1977; Москвитин и др., 1977; Мальчевский, Пукинский, 1983; Петров, Рудковский, 1985). Южнее селится в лиственных лесах различного типа: в Карпатах особенно часто — в зоне буковых лесов под полонинами (Страутман, 1954), в Молдове — в дубовых лесах с редко растущими старыми деревьями и хорошо развитым подлеском (Аверин, Ганя, 1970), в Крыму — в редкостойных дубняках и лесостепных предгорьях (Костин, 1983).

В лесостепной зоне поселяется обычно в приопушечных кварталах лесных массивов и вдоль полезащитных лесных полос (Будниченко, 1965). Обитающие в Казахстане и Средней Азии Caprimulgus europaeus zarudnyi и Caprimulgus europaeus unwini, поселяясь в степи и пустыне, избирают участки с кустарником (особенно саксаульники на песках), а в горах — каменистые склоны с арчовыми, фисташковыми, ореховыми и другими редколесьями (в обширных массивах горных ельников, пихтарников и высокотравных мезофильных лугов их нет). На гнездовье в горах поднимается до арчового стланика и субальпийского луга до 2 800 метров над уровнем моря (Янушевич и др., 1960; Ковшарь, 1966), а в горах Гиссаро-Дарваза в летнее время встречен даже на высоте 3 100 метров над уровнем моря в арчовом редколесье морены ледника Музгаз (Попов, 1959).

Будучи гораздо более эвритопным, чем, например, буланый козодой, обыкновенный не избегает преобразованных ландшафтов и даже определённо предпочитает вырубки и лесные просеки в лесной зоне (Сомов, 1897; Промтов, 1957; Нейфельдт, 1958; Мальчевский, Пукинский, 1983), а в степи — лесопосадки; охотно поселяется также в садах, на огородах, по окраинам населённых пунктов, изредка гнездится даже в крупных городах, например, Вильнюсе (Идзелис, 1976).

Считается, что в Англии и Ирландии, гнездится 3-6 тысяч пар козодоев, во Франции 1-10 тысяч, в ФРГ — 5 тысяч, в Финляндии — 4,3 тысячи (Merikallio, 1958; Sharrock, 1976; Glutz, Bauer, 1980; Cramp, 1985). Общая численность в Восточной Европе и Северной Азии не известна, не подсчитана она и для отдельных регионов бывшего СССР. Плотность населении в разных точках ареала отличается в десятки раз, самая низкая она в таёжных лесах Сибири, самая высокая — в осветлённых сосняках (табл.7).

В ряде районов в последние годы отмечается снижение численности козодоя — в Волжско-Камском междуречье (Гаранин, 1977), в Латвии, где по данным К. Вилкс, с 1930-х годах постоянно уменьшается численность гнездящихся козодоев (Страздс, 1983); в Ленинградской и Харьковской областях вблизи населённых пунктов, в местах массовой рекреации (Мальчевский, Пукинский, 1983; Кривицкий, 1988). Такая же тенденция наблюдается в ряде стран Западной Европы — Англии, Франции, Бельгии, Нидерландах, Дании, ФРГ, Финляндии, Чехии, Словакии, Швейцарии, Италии (Cramp, 1985). Основные причины — уменьшение кормовой базы вследствие применения пестицидов, фактор беспокойства, прямая гибель кладок и птенцов.

Козодой активен в сумерках, причём соотношение периодов покоя и бодрствования зависит от географической широты местности и времени года. В средней полосе козодои наиболее активны вечером и рано утром: в июне — с 21 часа до 22 часов 50 минут и с 1 часа 30 минут до 2 часов 50 минут, в июле — с 20 до 22 часов и с 2 часов 10 минут до 3 часов 40 минут; в самое тёмное время ночи они прекращают петь и кормить птенцов. В Карелии в разгар белых ночей (июнь) козодои были активны с 23 до 2 чассов, в конце июля с 22 часов 20 минут до 3 часов, но с перерывом между 24 и 2 часами, а в августе картина их активности была почти такая же, как в средней полосе в начале лета (Нейфельдт, 1958). Во всех известных случаях период максимальной активности козодоев занимает 3-4 часа. В Западной Европе установлено, что вокальная активность у козодоя начинается не ранее чем за 11 минут до и не позже 26 минут после заката; первая песня отмечена при освещённости от 2,25 до 40 люкс, а кривая активности идёт почти параллельно кривой силы освещённости в 10 люкс (Schlegel, 1969).

В условиях Европейского Севера суточная активность козодоя находится в тесной зависимости от метеорологических условий: в пасмурную погоду, особенно при дожде и ветре, самцы не поют (Нейфельдт, 1958). Однако в условиях жаркого климата Средней Азии сплошная облачность стимулирует вокальную активность, есть даже указание на пение в проливной дождь (Шнитников, 1949). Самцы Caprimulgus europaeus unwini в мае — июне начинают петь за 30-40 минут до заката, короткие трели их слышны периодически и днём (Елисеев, 1986).

Насекомоядная птица, ловит на лету насекомых, активных в сумеречное и ночное время. Корм берет не только в воздухе, но также с поверхности земли, воды (например, водомерок), травы и кустарника. Набор жертв очень разнообразен — только в Савальском лесничестве в пище козодоя обнаружены представители 114 видов, относящихся к 25 семействам (Мальчевский, Нейфельдт, 1954)— однако основу питания составляют ночные бабочки и жуки.

По данным анализа содержимого желудков взрослых козодоев, бабочки по числу объектов составили: в Карелии 62%, в Волжско-Камском междуречье 47%, в низовьях Днепра — не более 2%; жуки — соответственно 12%, 86% и 97% (Нейфельдт, 1958; Гаранин, 1977; Колесников, 1976). По всей вероятности доля чешуекрылых занижена вследствие слабой сохранности их остатков в желудках убитых птиц (Гаранин, 1977). Более истинные показатели получены при анализе проб питания птенцов, полученных методом шейных лигатур (Мальчевский, Кадочников, 1953); в Савальской лесной даче бабочки составили 64%, жуки — 25%; в Германии — соответственно 62 и 8; в низовьях Днепра — 98 и 2 (Мальчевский, Нейфельдт, 1954; Schlegel, 1969; Колесников, 1976).

Наиболее часто козодои поедают из чешуекрылых совок, пядениц, листовёрток, бражников, огнёвок, волнянок; из жуков — пластинчатоусых (часто — майских и июньских хрущей), долгоносиков, листоедов. В лесах поедают вредителей хвойных пород: озимую совку, пятнистую и хвойную волнянок, соснового бражника, июньского хруща, бурош соснового и корневого короткоусого дровосеков (Прокофьева, 1976). На юге состав кормов козодоя разнообразнее. Так, на о. Барсакельмес из 1498 объектов, обнаруженных в 107 порциях корма птенцов козодоя, 33% составляли бабочки, 20% — жуки, 15% — перепончатые, 14% прямокрылые, 8% — сетчатокрылые, 5% — клопы, а всего отмечены представители по крайней мере 32 семейств. Соотношение отдельных групп кормов заметно менялось в разные дни: если 15-17 июня более половины кормовых объектов составляли прямокрылые, а 7–8 июля — жуки, то 17-19 июля они на 80-90% представлены чешуекрылыми. Сопоставление этих данных с результатами проведённого параллельно отлова насекомых на свет как будто бы свидетельствует об отсутствии у козодоя какой-либо избирательности в питании (Елисеев, 1986).

Взрослых козодоев нередко ловят различные пернатые хищники, в частности, сыч, ушастая сова (Зарудный, 1888), сипуха, ястреба — перепелятник и тетеревятник, чеглок и даже сарыч (Piechocki, 1966). Проведённые последним автором детальные исследования причин гибели козодоев в Европе показали, что доля козодоя в добыче хищных птиц очень мала: всего 46 особей на 148 103 случая точной регистрации жертв (0,03%). Зато довольно часто они гибнут на дорогах, где любят отдыхать или охотиться за ночными насекомыми в местах искусственного освещения: с марта по июнь им обнаружено 12 трупов взрослых птиц, с июля по ноябрь — 14 взрослых и 56 молодых; повышенная гибель молодняка на дорогах отмечена и в Ленинградской области (Piechocki, 1966; Мальчевский, Пукинский, 1983). Из других антропогенных факторов губительными для козодоя являются массовые скопления людей в лесу (в поисках грибов, ягод) во время размножения птиц; из таких мест в окрестностях крупных городов козодои постепенно исчезают (Мальчевский, Пукинский, 1983). Несомненно отрицательное влияние на кормовую базу козодоя химических обработок, направленных против насекомых, однако масштабы его неизвестны.

В носовой полости обыкновенного козодоя обнаружены 2 вида специфических паразитов-ринониссид: Vxtznissus scotornis Fain и Vitznissus caprimulgi (Fain); последний найден у птиц, добытых в Азербайджане, Рязанской области и Татарстане (Бутенко, 1984).

Уничтожая большое количество лесных вредителей, к тому же ведущих ночной образ жизни и, следовательно, недоступных для дневных птиц, козодой в свете прежних воззрений на значение птиц должен был бы быть назван полезной птицей для лесов, садов, городских насаждений. Благодаря особенностям своего питания, он несомненно выполняет функцию одного из факторов естественного отбора в популяциях жертв. Заслуживает всемерной охраны и привлечения в лесные массивы современного урбанизированного ландшафта, где нужно создавать зоны покоя для размножения этой наземной птицы.

Занесён в Красную книгу Латвии, а в Российской Федерации — в Красные книги Архангельской области, Северной Осетии и Татарстана.