Рыжая цапля
Ardea purpurea

Внешне походит на серую цаплю, с которой может быть спутана на большом расстоянии или при недостаточной освещённости; однако размеры рыжей цапли несколько меньше, а шея выглядит заметно тоньше. Пропорционально голове клюв тоньше и длиннее, представляет собой копьевидное продолжение линии лба и всей узкой головы. В полёте шея, как и у других цапель, согнута подобно латинской букве «S», благодаря чему голова птицы прижата к спине.

Полёт напоминает таковой серой цапли, но взмахи крыльев более резкие, «судорожные», из-за меньшей массы тела. Летящую рыжую цаплю можно отличить от серой по изящным контурам тела и несколько меньшей длине вытянутых назад ног, а также по заметно более тёмной окраске верха, без резкого контраста на крыльях между кроющими и маховыми. Существенным отличительным признаком рыжей цапли служит то обстоятельство, что средний палец (с когтём) всегда длиннее цевки; это, однако, можно увидеть, только держа птицу в руках. На земле отличается «крадущейся» походкой, чему способствуют более короткая цевка и относительно более длинные пальцы. Корм значительно чаще, чем серая цапля, добывает, преследуя добычу пешком. Останавливаясь, подолгу стоит в одном положении, позволяющем нанести быстрый нацеленный удар.

По мнению Е. П. Спангенберга (1951), менее осторожна по отношению к человеку, чем серая цапля; это связывается им с сумеречным (и даже ночным) образом жизни. В отличие от серой цапли, редко садится на деревья, предпочитая скрываться в тростниковых зарослях.

Голос (крик в полёте) похож на голос серой цапли, но менее громок (Спангенберг, 1951). Птенцы «урчат». Их голос в гнезде можно передать словами: «пью-пью, кхью-кхью», иногда: «грау-рау-рау» и «ко-ко-ко» (ориг.). Иным исследователям крик взрослой птицы напоминает карканье, и они передают его как громкое «крак-краак» или «клек-клек-клак» — у гнезда (Bauer, Glutz von Blotzheim, 1966).

Окраска. Взрослая птица в брачном наряде. На затылке развита узкая косица из 3-5 чёрных удлинённых перьев (более длинная у самцов). Шапочка и задняя сторона шеи чёрные, бока шеи и головы охристо-рыжие (до рыже-коричневых) с продольными чёрными полосами от угла рта назад к затылку и вдоль боковой стороны шеи. Подбородок, горло, передняя сторона шеи белые, по передней стороне шеи тоже проходят узкие тёмные продольные полосы или ряды продольных пестрин. На зобе развиты удлинённые и заострённые перья, светло-охристые с примесью тёмных пестрин. Верхняя сторона тела, от зашейка до хвоста, включая верхние кроющие крыльев, аспидно-серая (иногда с буроватым налётом в верхней части крыльев), маховые перья тёмные, подмышечные — аспидные. На лопаточных партиях оперения развиты узкие удлинённые украшающие перья, бахромой свешивающиеся на крылья и заднюю часть спины; их цвет варьирует от светло-серого до охристого. Бока груди и брюха а также оперённые части голени и нижние кроющие крыльев интенсивного каштанового цвета, при сложенном крыле кистевой сгиб прикрыт рыхлым оперением, образующим сбоку каштановое пятно. Передний край крыла рыжеватый. Середина груди и брюха, подхвостье — чёрные. Клюв жёлтый с тёмным коньком, неоперённые участки кожи на голове зеленовато-жёлтые, радужина жёлтая. Ноги жёлтые или оливково-жёлтые, передняя сторона цевки и пальцы тёмно-коричневые.

Зимний наряд взрослой птицы отличается от брачного меньшей выраженностью украшающих перьев (косицы, бахромы на спине, «гривы» на зобе), более тусклым цветом неоперённых частей тела.

Птенец. Первый и второй пуховые наряды на спинной стороне буровато-серые, на брюшной — беловатые, на голове развит беловатый хохол из удлинённых пушинок. Неоперённые участки кожи тёмные с интенсивной пятнистостью на голове и шее. Клюв с тёмным надклювьем и желтоватым подклювьем, ноги сероватые, радужина светлая.

Гнездовой наряд. Косица на голове и украшающие перья на спине отсутствуют, на зобе — развиты слабо. Верх глинисто-бурый с более тёмными размытыми центрами перьев, шапочка тёмно-бурая, бока головы, шея и низ тела рыжевато-охристые с рядами бурых пестрин, подхвостье беловатое. Каштановые и аспидно-серые тона развиты слабо. Клюв у молодых желтовато-бурый, короче (тупее), чем у взрослых. Ноги оливково- или зеленовато-жёлтые, радужина бледно-жёлтая. Двухлетние птицы по сравнению с более старыми окрашены светлее, и имеют рыжеватые каймы на верхних кроющих крыла.

Размеры (мм) рыжих цапель номинативного подвида (самцов и самок) для территории бывшего СССР (n = 25): длина крыла — 340-390, в среднем 367,2; длина цевки — 115-130; длина среднего пальца с когтем — 125-135 (Спангенберг, 1951); в Казахстане и Узбекистане: длина крыла — 340-390; длина хвоста — 125-140; длина клюва — 112-146; длина цевки — 108-145 (Долгушин, 1960; Салихбаев, Богданов, 1961). Размеры для разных подвидов и половых групп приведены в табл. 30.

Данные по весу тела таковы. Для Ardea purpurea purpurea с территории бывшего СССР вес двух взрослых птиц (пол не указан) — 1 220 и 1 225 граммов (Спангенберг, 1951). По данным Н. А. Зарудного (Зарудный, 1888, цитата по: Спангенберг, 1951) — до 1 650 граммов. Вес самцов из Голландии: 617 — 1 218 граммов; самок: 525 — 1 035 граммов (Cramp, 1977). Вес птенца при вылуплении — 35 грамм, в возрасте 50 дней — 1 100 — 1 200 граммов (Tomlinson, 1978, цитата по: Cramp, 1977). Для двух самцов Ardea purpurea manilensis с территории бывшего СССР — 1 310 и 1 358 граммов (Спангенберг, 1951).

Данных мало. У взрослеющих (не достигших годовалого возраста) птиц частичная смена контурного оперения и некоторых кроющих крыла происходит в ноябре-апреле, во время зимовки. У птиц, возраст которых приближается к двум годам, она начинается уже в мае. Линька взрослых птиц, завершивших сезон размножения, начинается в июне и длится до ноября, часто до февраля. Замена первостепенных маховых происходит не регулярно, по-видимому, на протяжении всего летнего периода, до начала миграций.

При описании линьки, которое приведено выше, как Е. П. Спангенберг (1951), так и Стэнли Крэмп (Cramp, 1977) ссылаются только на мнение Уайзерби с соавторами (Witherby et al, 1939). Более поздние сведения по линьке вида нам не известны, что свидетельствует о том, что этот процесс у рыжих цапель изучен совершенно недостаточно.

Л. C. Степанян (2003), вслед за Е. П. Спангенбергом (1951) выделяет 3 подвида, из которых на территории Восточной Европы и Северной Азии обитает два.

1. Ardea purpurea purpurea — Ardea purpurea Linnaeus, 1766, Syst. Nat., ed. 12, c. 236, «на Востоке»; Франция (Stresemann, 1920, Avifauna Macedonica, c. 226). Западная часть ареала в Восточной Европе и Сев. Азии.
2. Ardea purpurea manilensis — Ardea purpurea manilensis Meyen, 1834, Nova Acta Acad. Caes. Leop.Carol., 16 suppl., c.102, Филиппины. Восточный подвид; в пределах бывшего СССР населяет Приморье и бассейн нижнего Амура. От номинативного подвида он отличается несколько более крупными размерами, не развитым пятнистым рисунком в нижней части шеи, более тёмными, серовато-булаными перьями груди, более насыщенной чёрной окраской живота, примесью свинцово-серых перьев в украшающих косицах на спине (Степанян, 2003).

Не связан с описываемой территорией подвид Ardea purpurea madagascariensis Oort, 1910 (3), оседло обитающий на Мадагаскаре. Ряд орнитологов (Cramp, 1977; Howard, Moore, 1980) выделяют также ещё один подвид Ardea purpurea bournei de Naurois, 1966 (4), оседло живущий на островах Зелёного Мыса.

В составе рода Ardea рыжая цапля занимает обособленное положение и большинством систематиков выделяется в подрод Pyrrherodia Finch et Hartlaub, 1870. Форму bournei, заметно отличающуюся от остальных рас светло-рыжей окраской верха и слабым развитием чёрного рисунка, иногда считают самостоятельным видом — кабовердесской цаплей (Ardea bournei de Naurois, 1966).

Гнездовой ареал. На постсоветском пространстве — южный вид, в своём распространении связанный с устьями таких европейских рек, как Дунай, Днепр, Кубань, Волга, Терек, Урал. Гнездится в тростниковых зарослях как по западному, так и восточному побережьям Каспийского моря. В Средней Азии — по долинам Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи. На Дальнем Востоке населяет самый юг Приморского и Хабаровского краёв. Встречается в устье реки Горин, в пойме Нижнего Амура, на озёрах Эворон, Болонь, Чукагирское и Удыль; на Листвяном и Большом Уссурийском островах под Хабаровском (Росляков, 2000). В Приморье — обычный вид озера Ханка и его окрестностей.

За пределами территории бывшего СССР перелётные популяции номинативного подвида обитают также в Испании, Франции, Бельгии, Австрии, Румынии, Болгарии, Северной Греции, Турции и Северном Иране. Оседлые популяции известны из районов Центральной Африки, расположенных южнее экватора, а так же на самом юге ЮАР; на Мадагаскаре и островах Зелёного Мыса обитают особые подвиды.

Места зимовок птиц номинативного подвида располагаются в Экваториальной Африке севернее экватора, а также в юго-восточной части этого континента. Изредка в зимнее время рыжих цапель отмечали на юго-восточном Каспии. Места зимовок подвида Ardea purpurea manilensis, гнездящегося в России, не были установлены до конца 1950-х годов. Однако, благодаря кольцеванию птенцов на озере Ханка, выяснено, что область их зимовок располагается на всей территории Индокитая. Помеченные на озере Ханка птицы найдены в Южном Китае, во Вьетнаме, Таиланде, островах Индонезии, на северном побережье полуострова Малакка (рис. 72, 73).

В Азии оседлые популяции Ardea purpurea manilensis обитают в Пакистане, Индии, Южном Китае и в Индонезии.

Расселение молодых птиц с мест гнездовий выглядит следующим образом. После того, как птенцы оставляют гнездо, уже с конца июня и в июле, они разлетаются в его окрестностях на удаление до 20-50 км. В июле и в августе происходит дальнейшее расселение птиц, когда их встречают на расстояниях от 150 до 300 км от места гнездования. В этот период многие из птиц перемещаются в направлениях, противоположных общему руслу осеннего перелёта: в северном и северо-восточном направлениях (Schenk, 1934; Сапетин, 1978). Только с начала сентября начинается «планомерный» отлёт рыжих цапель на юг и юго-запад (Кищинский, 1978). У перелётных популяций, населяющих европейские, северо-африканские и среднеазиатские страны, даты последних встреч в районах гнездования регистрируют в конце августа — начале сентября (Страутман, 1954; Cramp, 1977). А уже 15 сентября пролётных рыжих цапель наблюдали в Вост. Иране (Зарудный, 1903).

Я. Шенк (Schenk, 1934), анализируя разлёт молодых рыжих цапель, окольцованных в Югославии, называет время с июля по сентябрь промежуточной миграцией. В этот период птиц, родившихся в плавнях Дуная, отмечали севернее мест рождения (37%), юго-западнее (30%), южнее и юго-восточнее (27%). И лишь 6% птиц летят на запад (n = 70), тогда как в дальнейшем последнее и южное направления будут основными. В сущности, таков же характер разлёта молодых цапель, гнездящихся в дельте Кубани и на сев. Каспии (Сапетин, 1978). В ноябре — декабре возвраты как дунайских, так и азово-каспийских птиц лежат уже к западу и юго-западу от мест мечения. Их регистрируют в Италии, Франции, на Сицилии, Мальте, в Южном Тунисе. Это позволяет утверждать, что основная область их осенне-зимней концентрации находится в странах Западном Средиземноморья. Приазовские цапли осваивают Восточное Средиземноморье. Возвраты колец от них получены из Греции, с Кипра, из Турции, Египта. При дальнейшем движении на юг они достигают стран Западной и Центральной Африки, причём дунайские птицы занимают более западные области зимовок. Окончательно «освобождают» районы гнездовий европейские популяции в конце октября — ноябре (Schenk, 1934; Сапетин, 1978ж).

Для полноты картины перемещения западных рыжих цапель и их размещения во вне-гнездовой период можно привести несколько данных, не входящих в рамки предложенной выше концепции. Так, цапля, помеченная в дельте Волги птенцом, в возрасте 2 лет в ноябре была обнаружена на юго-западе Камеруна (5 300 км от места кольцевания). Птица, родившаяся в дельте Терека, на третьем году жизни, 7 мая, была убита в Телавском районе Грузии. Наконец, третья птица, родившаяся в низовье Маныча, на первом году жизни в октябре добыта в Калмыкии, в 600 км юго-восточнее места рождения (Сапетин, 1978).

Миграции птиц, гнездящихся в Средней Азии, с помощью кольцевания не изучали. По аналогии с близкими видами цапель можно предположить, что у них тоже существует «промежуточный перелёт», когда эти птицы разлетаются во все стороны от мест рождения по пригодным для добычи пищи угодьям. Затем, при наступлении осеннего похолодания, цапли устремляются к югу и юго-западу. По-видимому, уже зимующих птиц наблюдали на юго-восточном берегу Каспийского моря в районе Гассан-Кулийского заповедника, а также в долине Атрека и его притоков, в Северном Иране. Документированных сведений о более дальних перемещениях среднеазиатских рыжих цапель во время миграции не имеется.

От 2 780 птенцов, окольцованных на озере Ханка в 1960-1973 годах, к 1975 году получено 42 возврата колец (1,5%), то есть возврат колец был почти вчетверо ниже, чем для подвида Ardea purpurea purpurea. В. М. Поливанов (1978) объясняет это отсутствием традиции охоты на цапель в этом регионе и весьма неполным возвращением колец. Для птенцов восточного подвида, как и для западного, зарегистрирован ранне-осенний разлёт молодых (в июле — сентябре) по всём направлениям, с последующей миграцией на юго-юго-запад вдоль восточного побережья Азии вплоть до полуострова Малакка (рис. 74).

Залёты в Европейской части бывшего СССР отмечаются до 60-й параллели. Так, например, в октябре 1957 года одна особь, пойманная в Баварии и содержавшаяся там 2 года в неволе, добыта около посёлка Вожега Вологодской области (Шалаков, 1958). Отдельные встречи рыжих цапель отмечали на всём протяжении XX века в Литве, Латвии, Белоруссии, а в Российской Федерации — в Псковской, Новгородской, Ивановской, Нижегородской, Тамбовской, Пензенской, Саратовской области, в Мордовии и Татарстане (Вадкоусю, 1964; Федюшин, Долбик, 1967; Попов, 1977; Пузанов и др., 2005 и др.).

Рыжая цапля предпочитает обширные открытые пространства, в значительной степени занятые водоёмами, с обширными зарослями тростника и камыша и, много реже, низкорослыми кустарниками ивы (Спангенберг, 1951). Такие угодья располагаются в Восточной Европе и Северной Азии главным образом в устьевых участках южных рек, по побережьям южных морей и озёрных систем. На облеснённых территориях, в горной местности и в пустынях рыжая цапля редка или не встречается вовсе. Правда, существуют наблюдения, что в пустынные районы Казахстана рыжие цапли залетают иногда довольно далеко в поисках корма (Костин, 1936, цитата по: Салихбаев, Богданов, 1961). Гнездовья располагаются в отдалении от человеческих поселений; напротив, во время кормёжки сами птицы часто встречаются рядом с рыбаками и в сельскохозяйственных угодьях (Спангенберг, 1951).

Наиболее типичный биотоп для устройства гнёзд — тростниковые крепи в дельтах и долинах южных рек. Здесь эти птицы находят как удалённость от человеческих поселений, так и недоступность самих гнездовий для человека и четвероногих хищников.

Кормовые стации разнообразны. Например, на Сыр-Дарье многие птицы добывают пищу вблизи от гнёзд, стоя на краю маленького плёса. Другие же залетают далеко от гнездовых колоний, углубляясь в несвойственные им стации. Добывают пищу также повсюду по пологим речным берегам, иногда на свежевспаханных полях, в степных участках.

Конкретные данные о численности рыжей цапли по всему гнездовому ареалу на территории бывшего СССР в 1960-1980-х годах отсутствуют. Авторы региональных орнитологических сводок чаще всего характеризуют её в качестве «обычного», «не редкого» или, наоборот, «редкого», а иногда и «случайно залётного» вида (Воробьев, 1954; Страутман, 1954; Долгушин, 1960; Панов, 1973; Костин, 1983; Сагитов, 1987; Patrikeev, 2004 и др.). Е. П. Спангенберг (1951), основываясь на данных, первой половины XX века, относит рыжую цаплю к разряду «довольно многочисленных видов» тогдашней территории СССР.

На Северном Каспии в 1960-1970-х годах подсчёт гнёзд проводился силами Каспийской орнитологической станции. По результатам этих учётов, в 1973-1974 годах из 46,6 тысяч гнёзд колониальных веслоногих и аистообразных, рыжей цапле принадлежало 3 010 гнёзд. При этом в дельте Волги обнаружено 2 450, в дельте Терека — 510 и на Прикумских озёрах — 50 гнёзд (Бондарев, 1975).

По сведениям, собранным М. Патрикеевым (Patrikeev, 2004), в 1950-1960-х годах в окрестностях Кызыл-Агачского заповедника гнездились 600-700 пар этих птиц, в Калиновском лимане в 1983-1984 годах — 52-440 пар, в прочих участках Азербайджана (Махмудхала, дельта реки Куры, озеро Шоргель, долины рек Варвара и Самур и др.) в 1980-1998 годах — около 60-80 пар. Крупный очаг гнездования голенастых существует в Восточном Приазовье, в частности, в устье Кубани. В результате летних учётов в этом районе в 1953-1954 годах количество рыжих цапель, кормившихся на лиманах, оценено в 6,5-7 тысяч особей, что составляло тогда около четверти всего обилия птиц названной группы (Винокуров, 1960).

Целесообразно привести данные о конкретном количестве гнездящихся пар рыжей цапли с некоторыми сведениями о динамике численности вида в ряде стран Зап. Европы по материалам, собранным до середины 1970-х годов. Большей численностью вида отличались страны Средиземноморья, где рыжая цапля находит более подходящие условия для обитания в плавнях устьев рек, впадающих в Средиземное море. В Испании общее число гнездящихся пар приближается к 1 000 (Fernandez Cruz, 1975). Во Франции для 1964-1968 годах его оценивали в 2 100 — 2 500, а в 1974 году в 1 350 — 1 500 гнездящихся пар. В Италии в 1975 году — в 1 500 — 2 400. В Греции — около 300. В странах, расположенных севернее, численность вида значительно ниже. В Западной Германии рыжая цапля гнездилась в долине Рейна. Здесь она впервые обнаружена в 1967 году; в 1968 году учтено не менее 9, в 1970 — до 18-20 пар. В середине 1970-х годов возможно гнездилось 20-30 пар. В Швейцарии в 1941 году учтено 3 пары, к 1955 году количество их возросло до 54. Затем последовал спад, и в 1961 году отмечено 40-45, а в 1972 году — лишь 8-10 пар. В Австрии в 1950-1955 годах обнаружили 240-350 пар. Для территории прежней Чехословакии известно гнездование с 1947 годо 4-20 пар. В Венгрии на одной из колоний (Кисбалатон) в период с 1968 по 1972 годы численность сократилась со 107 до 37 пар. На островах Зелёного Мыса гнездилось не более 200 пар (Cramp, 1977). Таким образом, в середине 1970-х годов в странах европейского Средиземноморья популяцию рыжей цапли оценивали в 5 300, а в более северных странах Зап. Европы — примерно в 400 гнездящихся пар.

Рассматривая эти данные в целом, видим, что численность рыжей цапли в 1930-1970-е годы в Западной Европе колебалась в значительных пределах. В южных регионах, как правило, в этот период отмечали почти двукратное сокращении её количества, в северных — рост известных поселений и появление новых мест гнездования. По всей вероятности, сходным образом проходили изменения численности рыжих цапель в европейской части бывшего СССР.

В Атласе гнездящихся птиц Европы для 1990-х годов приводятся следующие данные: Франция — 2 750, Испания — 1 100, Румыния — 1 000, Венгрия — 900, Италия — 600, Нидерланды и Португалия — по 250, Греция — 150, прочие страны Европы, за исключением России, — 70 пар. При этом западно-европейская популяция рыжей цапли оценивается в 7 766 — 8 556 (в среднем 8 090) пар. Считается, что на Украине в те же годы гнездилось 800, Молдавии — 150 пар, а в России — 40-90 тысяч пар (в среднем 60 тысяч пар) (Bankovics, 1997). Никаких конкретных данных, на которых основывается эта явно завышенная численность цапель в России, не приводится.

По данным, опубликованным Международной ассоциацией охраны птиц BirdLife International (Bird Life International, 2004) и, по-видимому, наиболее полным на сегодняшний день, на рубеже XX-XXI веков общая численность европейской популяции рыжей цапли составляла 29-42 тысячи гнездящихся пар, из которых в России гнездилось 10-15 тысяч пар, на Украине — 6,7-11,9 тысяч пар, в Молдове — 250-350 пар, в Армении — 80-330, в Азербайджане — 250-500 пар. Общая тенденция европейской популяции — умеренное снижение численности; та же тенденция прослеживается и в России (Мищенко и др., 2004).

Конкретных сведений о численности рыжих цапель в Средней Азии и Казахстане нет. Судя по данным, приведённым И. А. Долгушиным (1960), в Казахстане даже в типичных местообитаниях этот вид скорее немногочислен. Этот же автор полагал, что на восточном побережье Аральского моря цапля обычна лишь на отрезке долины Сыр-Дарьи между Джусалами и Чиили, то есть примерно на 300-километровом участке. В Узбекистане довольно обычна в дельте реки Аму-Дарьи и южном Приаралье (Сагитов, 1987). В остальных местах гнездится редко, спорадично. В нижнем течении Зеравшана и в Ферганской долине на гнездовании не обнаружена (Салихбаев, Богданов, 1961). В Туркменистане на гнездовании редка, отмечена главным образом на Аму-Дарье, на Ташаузских озёрах (то есть опять-таки в долине Аму-Дарьи) и в низовьях Мургаба (Дементьев, 1952). В связи с резкими негативными изменениями экологических условий в Средней Азии, численность рыжей цапли в этом регионе, по-видимому, сильно сократилась (Птицы Средней Азии, 2007).

В Приморье рыжая цапля гнездится по берегам озёр Ханка и Дорицени, а также у заливе Посьет (Воробьёв, 1954; Панов, 1973). В 1960-1970-х годах здесь она была весьма обычной, а гнездовья её вполне доступными (Поливанов, 1965; Поливанов, Поливанова, 1971). Н. Н. Поливанова (1971) считает, что в районе озера Ханка гнездится 1-1,5 тысячи пар. Высокая численность и доступность колоний рыжей цапли на озере Ханка в те годы подтверждается тем, что в 1950-х годах там было окольцовано вчетверо больше птенцов, чем в Приазовье, дельте Терека и в Астраханском заповеднике вместе взятых, при примерно одинаковой активности метчиков.

Ю. Н. Глущенко, Д. В. Коробов и И. Н. Кальницкая (2003) оценивают современную численность вида в Приханкайской низменности как крайне непостоянную. Они связывают увеличение количества гнездящихся птиц с периодами высокого уровня воды в озере Ханка и максимального увлажнения плавней южного и восточного побережий. В такие годы рыжая цапля, по их мнению, на гнездовании преобладает среди других видов семейства Ardeidae. В 2002 году здесь было обнаружено 20 гнездящихся пар; названные авторы полагают, что это лишь десятая часть их истинного числа. Кроме того, до 50 пар гнездится в Хабаровском крае (Росляков, 2000). Приведённые данные можно расценивать как признак сокращения численности рыжих цапель в Приморье к началу XXI века.

К. А. Воробьёв (1954) обращает внимание на тот факт, что эта, по его мнению, «хорошо заметная птица» не была обнаружена здесь Н. М. Пржевальским в 1860-х годах, современниками Н. М. Пржевальского и последующими исследователями вплоть до конца XIX столетия. Первые (хранящиеся в коллекциях) экземпляры рыжих цапель на Дальнем Востоке добыты 9 и 12 сентября 1912 года. Это заставляет его предположить, что этот вид проник в Приморье лишь в начале XX столетия. Е. Н. Панов (1973) о времени проникновения рыжей цапли в Южном Приморье сообщает уклончиво, ссылаясь лишь на наблюдения Л. М. Шульпина в 1930-х годах, зафиксированные в дневниках последнего. По-видимому, можно допустить, что проникновение рыжей цапли на русский Дальний Восток действительно произошло в конце XIX — начале XX столетий.

Рыжая цапля — сумеречный вид, она кормится и собирает пищу для потомства в вечерние, предрассветные и раннеутренние часы, редко днем. Е. П. Спангенберг (1951) предполагал даже ночной образ жизни этого вида, однако С. Крэмп (Cramp, 1977) определённо пишет о сумеречном образе жизни рыжей цапли, сообщая как о ночёвочных, так и днёвочные скоплениях отдыхающих птиц. В период размножения взрослые птицы держатся днём рядом с гнездом. Вспугнутые улетают недалеко и по завершении тревоги возвращаются к выводку.

Перелётные стаи главным образом моновидовые. Но иногда рыжие цапли во время миграций объединяются с гнездившимися по соседству кваквами, реже — с серыми цаплями и большими выпями. Птицы летят строем типа «угла» или «прямой линии».

Плотоядный вид. О находке растений в желудках птиц (кусочки тростника, рогоза, рдеста, хары) есть сведения лишь у К. Кенжегулова (цитата по: Сагитов, 1987); по всей вероятности, растительные объекты были случайно проглочены цаплями вместе с основной добычей. В порциях пищи, принесённой на гнездо птенцам, растения не отмечались вовсе. Все исследователи подтверждают, что основой корма рыжей цапли служит рыба, в меньшей степени — лягушки (Патев, 1950; Спангенберг, 1951; Воробьёв, 1954 и др.). Анализ 208 желудков рыжих цапель в Восточном Приазовье дал следующие результаты. Рыба составила 52% веса их содержимого, насекомые и их личинки — 23,1%, земноводные — 18%, млекопитающие — 3,7%. Прочие объекты, включая птиц, пресмыкающихся и растений — 2,3% (Винокуров, 1965). При этом масса суточного рациона рыжей цапли в летнеосенний период достигала 160-220 граммов (Винокуров, Дубровский, 1957).

В Азербайджане рыба (преимущественно промысловых пород) составляла 27,4%, земноводные — 46,7%, членистоногие — 23-30% (Туаев, Васильев, 1971). В желудках птиц, добытых в Крыму весной, находили жуков, медведок, озёрных лягушек, крымских ящериц (Щербак, 1966). Здесь же в степной местности — общественных полёвок, ящериц. В отрыжках птенцов (Крым) присутствовали караси, краснопёрки, медведки, прыткие ящерицы (Костин, 1983). С. Крэмп (Cramp, 1977) называет в числе объектов питания также ужей, ракообразных, изредка — птиц, моллюсков и пауков. В результате вскрытия 113 желудков рыжих цапель, отстрелянных в Венгрии, установлено, что первостепенное значение в рационе там составляла рыба (найдена в 52% желудков) и насекомые: наземные жуки (46%), водные жуки и их личинки (38,9%), личинки стрекоз (30,9%), водяные клопы (28,3%), а также мелкие млекопитающие (обыкновенные полёвки и, редко, землеройки) (24,7%) и земноводные (22,1%) (Vasvari, 1938). В числе поедаемых цаплей рыб называют наиболее распространённых в той или иной местности мелких (длиной от 5 до максимум 22 см) карповых (плотва, язь, краснопёрка, лещ, сазан, карась), щуку, окуня, бычков. Встречаемость отдельных видов рыб (число проб пищи, в которых найден данный вид в процентах от суммы) в рационе цапель Приазовья составила: сазан — 36,3%, щука — 13,1%, окунь — 7,1-11,1% (Винокуров, 1965).

Изменения, происходящие в видовом составе ихтиофауны водоёмов, не могут не сказываться на рационе цапель. Так, в Таганрогском заливе Азовского моря в пище всех птиц-ихтиофагов (включая и рыжую цаплю) в последние годы заметное место занимает серебряный карась (Carassius auratus gibelio), резко увеличивший свою численность. Среди объектов питания стал встречаться также недавно акклиматизированный на Азове пелингас (Mugil soiuy) (Лебедева и др., 2006).

Из абиотических факторов наибольшее воздействия оказывают штормовые ветра и затопление, приводящие к гибели гнёзд с кладками и птенцами младших возрастов. В качестве основных врагов цапель называют млекопитающих среднего размера — таких, как шакал, лисица — способных разорить главным образом одиночные гнёзда. На Дальнем Востоке ущерб цаплям наносит акклиматизированный там енот (Procyon lotor).

В гнёздах рыжих цапель в 1930-1940-х годах обнаружены мухи — кровососки (семейство Hippoboscidae) Ornithoponus (Lynchia) ardeae и клоп, ближе не определённый (Hicks, 1959).

В силу рыбоядности рыжей цапли, оценка хозяйственного значения этого вида, как и других цапель, в своё время была предметом острых дискуссий. В середине XX века многие исследователи обращали внимание на негативное значение рыжей цапли для рыбного хозяйства, особенно в условиях нерестово-выростных прудов, куда слетаются цапли, привлечённые обилием и доступностью корма (Олейников, 1953; Пахульский, 1957; Олейников, Данилов, 1958; Винокуров, 19596; Назаренко, Попова, 1959; Смогоржевський, 1959). Правда, многие исследователи обращали и обращают внимание на то, что цапли выбирают главным образом неполноценных и больных рыб, осуществляя, таким образом, санитарные функции. Предположения о «вреде» рыбоядных птиц часто тенденциозны или основаны на «сомнительных данных или неправильных расчётах» (Гладков, 1964).

При всей противоречивости мнений о действительном влиянии цапель на продуктивность рыбоводных хозяйств, надо полагать, что такое влияние заметно в периоды массового выпуска мальков в водоёмы. Наблюдения специалистов показали, что поедание рыбы особенно существенно на водоёмах, обильно заросших тростником. В качестве способа борьбы с этим явлением А. А. Винокуров (1965) предлагал ликвидацию на водоёмах рыбхозов зарослей надводной растительности, которая привлекает сюда голенастых птиц. По его данным, когда осенью 1953 года в районе колонии цапель в Чумаковском лимане были прокошены тропинки и «ерики», оставшийся по краям прокосов тростник за зиму упал, намок и утонул. В результате массив зарослей оказался как бы разорванным, и цапли были вынуждены покинуть это место.

Рыжая цапля имеет определённое значение как переносчик и хозяин паразитических червей рыб (Смогоржевская, 1956).

Во время охоты на водоплавающих рыжая цапля нередко попутно отстреливается охотниками-любителями. Именно благодаря охотникам, добывшим окольцованных цапель, удалось получить сведения о послегнездовых перемещениях, миграциях и зимовках этого вида. В 1950-1970-х годах по инициативе общественной комиссии содействия учётам животных (Львов, Ильичёв, 1979) проведены учёты добычи дичи во всех республиках тогдашнего СССР (Приклонский, 1968; Долбик, 1984; Полякова, 1984, 1984; Кашенцева, 1984; и др.). Суммируя эти данные, можно предполагать, что в 1960-1970-х годах на территории бывшего СССР добывали в год около 900 тыс. особей так называемой «прочей водно-болотной дичи», куда относили в том числе и цапель. Конечно, в это количество входили не только рыжие цапли, но также каравайка, колпица, другие цапли и многие пастушковые. Однако можно полагать, что несколько десятков тысяч рыжих цапель в те годы служили непременной добычей российских и среднеазиатских охотников. Поскольку к настоящему времени результативность охоты значительно снизилась, объём добычи цапель, безусловно, заметно сократился. Но, несмотря на это, рыжую цаплю, очевидно, по-прежнему добывают в южных районах исследуемой нами области (Priklonski, Sapetina, 1990).

В настоящее время, в связи с невысокой численностью, рыжая цапля заметного хозяйственного значения не имеет и подлежит охране как характерный представитель околоводных экосистем. В местах, где присутствие цапель нежелательно (например, на прудах рыбхозов), необходимо проводить мероприятия по отпугиванию, а не отстрелу этих птиц.

Рыжая цапля занесена в Красную книгу Республики Беларусь, а в Российской Федерации — в Красные книги Хабаровского края, Курской, Липецкой, Сахалинской, Тамбовской, Читинской областей.