Каспийский улар
Tetraogallus caspius

По внешнему виду, образу жизни и повадкам вполне сходен с гималайским уларом. Голосовые реакции также сходны — в основном это протяжный мелодичный свист с повышением тональности в конце. В пределах ареала не может быть спутан ни с одной другой птицей, совместно же с другими видами уларов не встречается.

Окраска. Взрослый самец. Верхняя часть тела серая с черноватым оттенком, и только передняя часть спины имеет желтоватую окраску. Весь верх тела, за исключением головы, шеи и передней части спины, с мелким струйчатым рисунком серого цвета, на фоне которого на спине и пояснице резко выделяются многочисленные продольные пятна беловатого цвета (на крыльях они тёмно-коричневые с беловатым окаймлением), образующие довольно правильный продольный рисунок.

Горло и передняя часть шеи белые, как и бока шеи, отделённые от передней её части двумя широкими серо-бурыми продольными полосами. Грудь голубовато-серая, часто с небольшим количеством округлых чёрных пятен. Низ груди и брюхо одноцветно-бурые с мелким струйчатым рисунком, на фоне которого по бокам тела идут довольно широкие охристо-коричневые полосы с чёрным окаймлением снаружи. Подхвостье и нижние кроющие хвоста белые. Бока головы такого же цвета, что и темя. Окраска маховых перьев, как первостепенных, так и второстепенных, такая же, как у гималайского улара. Рулевые перья чёрно-бурые с рыжеватыми вершинами, за исключением 3–4 центральных пар, которые почти сплошь покрыты густым светло-коричневым струйчатым рисунком.

Взрослая самка. Окрашена совершенно так же, как и самец, но на груди обычно бывает несколько больше чёрных пятен.

Ювенальный наряд. Не описан. В коллекции ЗИН АН СССР есть экземпляр птенца, у которого верхняя часть тела, кроме головы, в ювенальном наряде, а голова и нижняя часть тела — в пуховом. Сравнение с птенцами гималайского улара такого же возраста и развития показывает полную идентичность рисунка перьев спины, поясницы и рулевых перьев, но окраска птенца каспийского улара гораздо более светлая (полупуховой птенец от 1 июля 1844 г., Иран, — кол. ЗИН АН СССР).

Пуховой наряд. Рисунок на голове совершенно такой же, как и у гималайского улара, но цвет полос и пятен не чёрный, а коричневый. Окраска нижней части тела также идентична.

Относительные размеры и форма крыла и хвоста такие же, как и у гималайского улара.

Размеры. Самцы (n = 2, кол. ЗИН АН СССР): крыло 317 и 324, хвост 194 и 311, длина клюва 30 и 30,4, ширина клюва 15,8 и 15,9, плюсна 63 и 68, средний палец без когтя 59 и 59. Самки (n = 6, кол. ЗИН АН СССР): крыло 284,6 (262–307), хвост 173,6 (167–180), длина клюва 25,4 (23,2-27), ширина клюва 15,2 (14–16,3), плюсна 58,6 (53–63), средний палец 53,5 (49–57). Базиев (1978), имевший в руках значительный материал, даёт следующие размеры: самцы (n = 15) — крыло 316,6 (298–335), размах крыльев 994,3 (940–1055), длина тела 672,9 (630–695); самки (n = 7) — крыло 300,6 (295–305), размах крыльев 922 (853–978), длина тела 628,8 (610–655); средняя масса в период с мая по октябрь для самцов 2 684,5 (2 450,5 — 2 948), для самок 2 343,8 (2 058,7 — 2 610).

Смена нарядов и ход ежегодной линьки такие же, как и у кавказского улара (Базиев, 1978).

До сих пор вопрос о разделении каспийского улара на два подвида — восточный номинативный (больше охристых тонов в оперении, в частности на кроющих перьях крыла, более светлая окраска; Иран, Туркменская ССР) и западный Tetraogallus caspius tauricus Dresser, 1876 (более тёмный; Турция, горы Малого Кавказа) не решён из-за крайней бедности коллекционного материала. Всё же, по-видимому, существование этих подвидов реально, но часть Малого Кавказа может занимать переходная зона, где обитают популяции, промежуточные по окраске.

Ареал вида (рис. 15) представляет собой небольшие изолированные островки, приуроченные к отдельным высокогорным массивам, от гор Тавра и Восточной Турции (самая западная точка — 32° восточной долготы) до Копетдага, включая горы Малого Кавказа, всю систему гор Загроса и хребет Эльбурс (Иран).

В пределах СССР в закавказской части ареала населяет хребты Аджаро-Имеретииский, Памбакский, Базумский, Мургузский, Гегамский, Айоцдзорский, гору Арагац, юго-восточную часть Зангезурского хребта, массив горы Далидаг, хребты Муровдаг, Мегринский и Маргушатский, горы Ишхансар в южной части Карабахского нагорья, ряд высот в северо-западной и западной частях этого нагорья и Варденисский хребет (Ляйстер, Соснин, 1942; Базиев, 1978). В туркменской части ареала населяет центральные участки Копетдага между Фирюзой и Гоуданом (Дементьев, 1952).

Ареал вида постоянно сокращается. Он исчез из гор Талыша уже в начале XX века (Сатунин, 1907), а сейчас находится на грани исчезновения в хребтах Гегамском и Айоцдзорском, а также на горе Ишхансар (Базиев, 1978).

Этот улар обитает в самых высоких частях перечисленных гор, придерживаясь субальпийского и альпийского поясов в течение круглого года. На Малом Кавказе он живёт в пределах высот 2 400 — 4 000 метров над уровнем моря. Как и у остальных уларов, излюбленные места обитания — сильно изрезанные склоны со скалами и осыпями, чередующиеся с пятнами луговой растительности и нерастаявшими снежниками. Малое количество снега зимой позволяет птицам в течение круглого года жить примерно на одних и тех же высотах, поэтому сезонные перемещения выражены очень незначительно и сводятся к перемене склонов разной экспозиции: зимой, в частности, предпочитаются склоны южной экспозиции.

Ни о состоянии численности, ни о её сезонной и многолетней динамике в зарубежной части ареала данных нет. Численность же вида в Закавказье и Копетдаге катастрофически мала. По последним данным (Базйев, 1978), общая численность вида на Малом Кавказе около 850 особей. Ареал же в Копетдаге настолько мал, что трудно предполагать там общую численность больше, чем 150 птиц. Плотность населения этого вида в обычных и оптимальных местах обитания не определена.

На основании некоторых косвенных данных можно предположить, что в наиболее оптимальных случаях плотность птиц может достигнуть в июне, вместе с птенцами, 135 птиц на 1 000 га (Ханмамедов, 1966). В то же время известны такие микропопуляции, число птиц в которых равно 17 (Памбакский хребет), 7 (Айоцдзорский хребет) и даже 4, как на горе Ишхансар (Базиев, 1978).

Суточная активность подробно не изучена, но вряд ли существенно отличается от таковой других уларов. То же относится и к социальному поведению: это стайные птицы, проводящие весь год, за исключением только репродуктивного периода, в небольших стайках.

Состав зимнего рациона неизвестен. Собранные на сегодняшний день данные касаются только тёплого времени года — с мая по октябрь (Базиев, 1978). К сожалению, эти данные не дифференцированы по отдельным месяцам, и можно говорить только о самых общих тенденциях в питании этого вида. На первом месте стоят различные бобовые растения, а среди них — синий остролодочник, листья, соцветия и бобы которого составляют по массе 19% всего содержимого.

Затем следуют различные астрагалы (11,9%), за ними — горошек, так что в целом бобовые составляют 31,8% рациона. Следующими идут колокольчиковые (22,7%), среди которых особенно важны листья, бутоны и незрелые семенные коробочки колокольчика. И, наконец, весьма важны злаки, листья и колоски разных видов которых (зарегистрировано 13 видов) составляют в сумме 22,4% массы летнего рациона. Из других растений в рационе встречаются виды ещё 9 семейств, в сумме они достаточно полно представляют как ксерофильную, так и мезофильную флору субальпийского и альпийского поясов.

Примечательно, что из 22 исследованных зобов птиц только в одном было обнаружено насекомое — одиночный муравей, явно случайно захваченный с растительным кормом.

Колокольчики, играющие столь важную роль в питании вида, являются широко распространёнными, фоновыми видами высокогорных лугов в Закавказье. Все остальные виды (41) также достаточно обычны и поэтому можно считать, что главными в питании каспийского улара являются наиболее массовые виды травянистых растений.

Влияние климатических факторов на успех размножения не изучено. Из остальных по своему отрицательному воздействию первое место занимает такой антропогенный фактор, как выпас скота в местах размножения. Из врагов на первом месте в Закавказье стоит лисица, численность которой в последние десятилетия особенно возросла. Этот хищник наносит основной урон разорением гнёзд, причём в некоторых случаях ему удаётся поймать и насиживающую самку (Базиев, 1978).

В силу своей крайней малочисленности каспийский улар не имеет никакого экономического значения и даже в прошлом не был регулярным объектом охоты. В настоящее время является реликтовым исчезающим видом, нуждающимся в повсеместной охране. Сейчас охраняется только в Кафанском заповеднике (Армянская ССР), но для сохранения вида на Малом Кавказе необходимо создание специальных заказников в Карабахском нагорье (массив Дали-даг), в хребтах Муровдаг и Зангезурском. Очень важно также добиться размножения в неволе, поскольку успешные опыты по инкубации яиц уже были проведены (Ханмамедов, 1966). Предлагаемая интродукция в юго-восточную часть Главного Кавказского хребта (Базиев, 1978) тоже может оказаться рациональной.